Женщина в море   ::   Бородин Леонид

Помните, был такой фильм...

Сыщик-спортсмен весело смеется. У него отличные зубы, они будто из мышц выросли, такие отличные.

- Провидение, это не но нашей части. А что топилась, так это понятно. Хотела уйти от ответственности.

- Куда уйти?! Ведь чего бы она ни натворила, вышка ей не грозит? Так?

- Ну, это, пожалуй, нет. Ей и червонца хватит.

- Вот видите, - тороплюсь, - самый строгий суд не приговорит ее к смерти. А они сама себя приговорила и исполнила. Есть же правило поглощения большим наказанием меньшего...

- Ерунду говорите. - Он даже не раздражается. - Если она и приговорила себя, так это не от раскаяния в содеянном, а от страха перед расплатой.

- А смерть - не расплата? Если бы она утонула, ее ведь не судили бы.

- Но преступницей она не перестала бы быть. Она нарушила чакон и, как говорится, принадлежит чакону, то есть только чакон распоряжается теперь ее жизнью, смертью и свободой. Последнее слово на суде - вот все, что она теперь может сама, да и то но Джону.

Ему самому нравится, как он хорошо говорит, но он не подозревает даже, насколько его позиция прочней моей, он не знает, что христианство рассматривает самоубийство как смертный грех, то есть грех неискупимый. И но Богу и но чакону человек должен нести бремя жизни до конца...

А я? Что же, я больший язычник, чем этот бравый, уверенный в себе сыщик? Ведь мое сознание восхищенно трепещет перед актом самоубийства. Страшно...