Цедьмое правило волшебника, или Столпы творения   ::   Гудкайнд Терри

Покрутила его в тонких пальцах, чтобы иметь полное ощущение от вещи, и снова взвесила в руках, примеряясь к оружию. Наконец она положила нож на раскрытую ладонь, разглядывая украшенную орнаментом букву “Р”. Дочь не могла даже представить, какие ужасные мысли и воспоминания проносились у матери в голове, пока та молча рассматривала эмблему, представляющую династию Рала.

– Милостивые духи, – прошептала мать едва слышно.

Дженнсен ничего не сказала. Она все поняла. Это была не красота. Это была уродливая вещь, полная зла.

– Мама, – прошептала Дженнсен, когда, казалось, прошла вечность, а мать по-прежнему рассматривала рукоять ножа. – Уже почти стемнело. Можно я позову Себастьяна и потом отведу его в пещеру?

Мать вернула лезвие в ножны, и с этим движением, казалось, исчезли болезненные видения и воспоминания.

– Да, полагаю, будет лучше, если ты приведешь его. А я приготовлю рыбу и принесу кой-какие травы, которые ослабят лихорадку и помогут ему уснуть. Жди здесь, пока я не выйду, и не своди с него глаз. Мы поедим снаружи. Я не хочу, чтобы он входил в дом.

Дженнсен кивнула. Потом тронула руку матери, словно не хотела отпускать. Надо было сказать еще кое о чем. Как жаль, что придется сделать это. Дженнсен всей душой не хотелось причинять матери боль, но никуда не денешься.

– Мама, – сказала она чуть слышно. – Нам надо уходить отсюда.

Мать изумленно взглянула на дочь.

– Вот что я нашла у д’харианского солдата.