Жестокое и странное   ::   Корнуэлл Патриция

 – Прослышал, что Хит может невыкарабкаться, и решил заблаговременно с вами договориться?

– Он хочет, чтобы я взглянула на необычные раны, похожие на садистские увечья.

– Господи. Как же меня бесит, когда страдают дети. – Отодвинув свой стул, Марино потер виски. – Проклятье. Не успеешь отделаться от одной твари, как тут же ей на смену является другая.

После ухода Марино я села на каменную плиту камина и смотрела, как там мерцают угли. Я чувствовала усталость и какую-то бесконечную тоску, которую была не в силах прогнать. Смерть Марка оставила у меня в душе рубец. Я вдруг неожиданно осознала, насколько сильна была моя любовь к нему.

В последний раз я видела его в тот день, когда он улетал в Лондон, и, прежде чем он поехал в аэропорт, мы успели наскоро пообедать где-то в центре города. Из последних проведенных вместе с ним минут я отчетливо запомнила, как мы оба посмотрели на свои часы, когда на небе вдруг сгустились тучи и по окну, возле которого мы сидели, потекли первые капли дождя. У него на подбородке была маленькая царапинка – порез от бритья, – и потом, вспоминая его лицо, я неизменно видела его с этой ранкой, и почему-то от этой детали у меня как-то особенно щемило сердце.

Он умер в феврале, когда война в Персидском заливе подходила к концу, и оставил мне вечную боль. Я продала свой дом и переехала на новое место. Но, покинув родные края, я ничего не добилась, лишь потеряла окружавшие меня растения и хороших соседей.