Чужак в чужой стране (Stranger in a Strange Land)   ::   Хайнлайн Роберт

Майк не мог понять, почему Джилл нравится, когда на нее смотрят. Их мнения на этот счет совпадали в тот недолгий период, когда они работали в цирке, и Джилл стала равнодушной к взглядам. Джилл поняла, что в цирке зародилось ее теперешнее самосознание: уже тогда она была не совсем равнодушна к мужским взглядам. Под влиянием Человека с Марса она утратила остаток ханжества, который из нее не вытравила профессия медицинской сестры. И только до конца утратив ханжество, Джилл поняла, что оно у нее было. Она, наконец, смогла признать, что так же бесстыдна, как кошка на солнцепеке, и попыталась объяснить это Майку, используя понятия нарциссизма и визионизма.

– Понимаешь, Майк, я балдею, когда на меня смотрят мужчины… хоть один, хоть много. Я вникла, зачем Дюку сексуальные картинки. Это не значит, что я хочу лечь в постель с моими зрителями, или что Дюк ляжет в постель со своими фотографиями. Но когда на меня смотрят и говорят (или думают), что я желанна, мне становится как-то тепло. – Она нахмурилась. – Надо сфотографироваться понеприличнее и отослать фотографию Дюку, чтобы он понял – я уже не считаю его увлечение постыдной слабостью.

– Хорошо, поищем фотографа.

– Нет, – покачала головой Джилл, – лучше не надо. Я просто извинюсь перед Дюком. Он никогда не имел на меня видов, и я не хочу, чтобы меня неправильно поняли.

– Как? Ты не хочешь Дюка?

Джилл забыла, что Дюк ей брат по воде.

– Гм… Я об этом как-то не думала. По старой привычке боялась тебе изменить.