Жизнь и смерть Юкио Мисимы, или Как уничтожить храм   ::   Акунин Борис (Чхартишвили

А солдаты кричали: "Идиот!", "Слезай оттуда!", "Отпусти командира!", "Пристрелите его!"

Через пять минут, так и не закончив речи, Мисима спрыгнул с парапета и вернулся в комнату. "Они даже не слушали меня", - сказал он своим "преторианцам". Затем расстегнул мундир, надетый на голое тело, приспустил брюки, снял с руки часы и сел на красный ковер. Один из студентов протянул ему бумагу и кисточку - Мисима собирался написать своей кровью прощальное стихотворение, как того требовал самурайский обычай. "Это мне не понадобится", - спокойно произнес он. Взял в руки кинжал и, трижды прокричав "Да здравствует император!", вонзил клинок в левую нижнюю часть живота. Закончив длинный горизонтальный разрез, он рухнул лицом на ковер. Теперь, согласно ритуалу, секундант должен был прекратить муки самоубийцы, отрубив ему голову мечом. Мо-рита, которому через минуту предстояло тоже умереть, три раза с размаху опускал клинок на еще живое тело, но попасть по шее так и не сумел. Другой студент отобрал у него меч и закончил дело: голова покатилась по полу...

Монах Мидзогути сжег Прекрасное, а сам остался жить. Юкио Мисима предпочел самосожжение, уход из жизни вместе с Прекрасным. Но поразительная вещь - оба эти поджога не достигли намеченной Цели, потому что Прекрасное и в самом деле подобно фениксу, парящему над коньком крыши Золотого Храма, сжечь его не так-то просто, несмотря на всю кажущуюся хрупкость. Кинкакудзи и сегодня стоит над гладью Зеркального пруда мастера восстановили его в первозданном виде, он опять оказался неподвластен пламени.