JК
Златовласка :: Макбейн Эд
Страница: 29 из 218Эта машина, может, и стоит семнадцать тысяч долларов, но крыльев у нее нет.
– С хвостиком, – подсказала Сьюзен. – Ты забыл добавить «с хвостиком».
– С хвостиком, – согласился я.
– Просто веди машину, – сказала она, – хорошо?
– Нет, это ты просто веди машину, – взорвался я, рванул вверх ручной тормоз у светофора при выезде на шоссе № 41, вышел из машины и обошел ее с другой стороны. Снова забравшись внутрь, я с грохотом захлопнул дверцу.
– Не понимаю, из-за чего ты так раскипятился, – удивилась Сьюзен.
– Ничего подобного, – возразил я. – Просто раз тебе не нравится мой стиль вождения, садись за руль сама. Вот и все.
– Я не люблю водить машину, когда у меня беда, – сказала Сьюзен.
Ей было тридцать два, а она все еще называла свой менструальный цикл «бедой». Мне кажется, эти ее слова подразумевали отказ от половых сношений. «Беда» означала не столько кровотечение, сколько перерыв в ее бурной и страстной сексуальной жизни. Действительно, в Сьюзен всегда ощущалась скрытая чувственность. Темные задумчивые глаза, овальное лицо, обрамленное каскадами длинных каштановых волос, которые, струясь, спадали на ее плечи, полный чувственный рот, который намекал – и не всегда безосновательно – на образ испорченной дерзкой красавицы…
Мы вернулись тогда домой около половины шестого. Сьюзен дулась почти весь день, но, казалось, после того, как она приняла душ и переоделась к обеду, ее раздражение иссякло.
– С хвостиком, – подсказала Сьюзен. – Ты забыл добавить «с хвостиком».
– С хвостиком, – согласился я.
– Просто веди машину, – сказала она, – хорошо?
– Нет, это ты просто веди машину, – взорвался я, рванул вверх ручной тормоз у светофора при выезде на шоссе № 41, вышел из машины и обошел ее с другой стороны. Снова забравшись внутрь, я с грохотом захлопнул дверцу.
– Не понимаю, из-за чего ты так раскипятился, – удивилась Сьюзен.
– Ничего подобного, – возразил я. – Просто раз тебе не нравится мой стиль вождения, садись за руль сама. Вот и все.
– Я не люблю водить машину, когда у меня беда, – сказала Сьюзен.
Ей было тридцать два, а она все еще называла свой менструальный цикл «бедой». Мне кажется, эти ее слова подразумевали отказ от половых сношений. «Беда» означала не столько кровотечение, сколько перерыв в ее бурной и страстной сексуальной жизни. Действительно, в Сьюзен всегда ощущалась скрытая чувственность. Темные задумчивые глаза, овальное лицо, обрамленное каскадами длинных каштановых волос, которые, струясь, спадали на ее плечи, полный чувственный рот, который намекал – и не всегда безосновательно – на образ испорченной дерзкой красавицы…
Мы вернулись тогда домой около половины шестого. Сьюзен дулась почти весь день, но, казалось, после того, как она приняла душ и переоделась к обеду, ее раздражение иссякло.