Я весь отдался северу (очерки)   ::   Писахов Степан

Осторожный обычно капитан так увлекся желанием оказать помощь погибающим итальянцам и так усердно всматривался в берег, давал свистки, что мы попали в лабиринт неподвижных айсбергов. Смерили глубину – три с половиной сажени. Айсберги на мели. Капитан дал сигнал в машину и в трубку тихо сказал: – Нажми, старина!

Механик вышел на палубу, огляделся, сдвинул шапку на затылок, свистнул и ушел в машину. Выбрались благополучно. Опять почти никто не заметил.

Убили зайца пудов на тридцать. На краю тонкой льдины лежит. Много народу пустить опасно. Двое, как акробаты, скатились с лестницы. На льдине каждое движение рассчитано, точно и грациозно. Багор пробует льдину. Легкий прыжок. Льдинка покачнулась, но промышленник уже на другой, третьей, пока льдинка собралась перевернуться. Сняли шкуру, взяли и тушу для обитателей «медвежьего дома».

Ночь, небо затянуто не темным, а многокрасочным пологом, на горизонте – ярко-красочным. Кажется, не одно, а три солнца светят из-за облаков. Яркий предзакатный свет собрался в трех местах. А на другой половине неба бахромчатые занавеси шоколадного цвета на синеватом, слегка мутном фоне.

14 августа. Туман несется полосами – то редкий и посветлеет, то сдвинется почти к самому пароходу, и мы затериваемся в океане.

16 августа. Туман. На большой льдине озерки пресной воды. Снова берем запас.

20 августа. К пароходу из тумана выплыла медведица с медвежонком. Медвежонка взяли живым.

Из тумана появляются и исчезают, проходя мимо, льдины причудливых форм – очень похоже на карнавал…

Оборачиваюсь. Рядом старик промышленник тоже наблюдает за льдами. А карнавал льдов все идет и идет.