Знак Ворона   ::   Вересов Дмитрий

Писать стихи…

Когда твоя ладошка узкая в моей руке дрожала,

Подобно рыбке золотой,

И нежно пенною волной

Вдоль моего виска бежала,

Я понял — утонуть в тебе удел завидный

Охотнику до редкой красоты —

Поскольку море ты,

Где берегов в глазах не видно

Он перечитывал из того, что было написано ранее. К примеру, на Алискино двадцатипятилетие…

V moem bukete golubie est tsvetyi

V nih neba finskogo pechal

V nih melkogo zaliva dal

Edva smochiv kolenki gde brodila ti

Togda kogda tebya laskat ya smel

No goluboi pechali tsvet

Tvoih pust youbileinih let

Teper ne omrachit

a v serdtce sohranit mesta

Tseluet gde granit volna

Gde po vode hodila ti

I gde tebia laskat ya smel

Друг Харитонов был Ваньке кем-то заместо отца. При том, что природный Ванькин отец ничему реально нужному в жизни его не учил, роль старшего наставника была определена Харитонову самим Провидением.

Именно Харитонов еще на втором курсе универа сформулировал мысль о поколении фарцовщиков и потребителей благ. Об отъезжающих Харитонов сказал: большинство едет не приумножать их цивилизацию, но пользоваться ее плодами. Исключение составляют единицы — вроде жены Синявского… А шлюхи — даже в статусе жен, что их “б” сущности качественно не меняет — цинично уезжают только потреблять.

Алиска именно такая! А он-то ей писал…

Мне светлой радостью освещена душа,

Атласом нежных рук, что не спеша

Рвут вену, сладкой боли зуд глуша.

И как была все ж хороша.

Ночь наша. “На” с тобой и “ша”.

И не дыша.