JК
Знак Зверя :: Листраткин Виталий
Страница: 52 из 152Идеальная законченность форм, линий, пружинистое движение затвора, маслянистая дружность патронов в магазине - все это вкупе производило поистине невероятное впечатление.
А сам факт свершения выстрела! Когда автомат непокорно-упруго бьется в твоих руках, выбрасывая опасные граммы свинца в сочетании с облаком сгорающих пороховых газов... Фантастика!
Уже сама опасность оружия внушала мне как владельцу смертоносного чуда уважение и трепет. "Черт возьми, - взволнованно думал я. - Я держу в своих руках не просто автомат, а чью-то жизнь, которую могу забрать в любой момент".
Я чувствовал оружие, как опытный муж чувствует настроение жены, всегда зная, когда именно нажать на спусковой крючок, безошибочно улавливая момент, когда цель оказывалась в зоне поражения.
Мое самозабвенное увлечение не могло пройти незамеченным мимо офицерского состава, а точнее, мимо ротного, старшего лейтенанта Ефремова.
Лейтенант Ефремов был странный тип и живая легенда. Ходили слухи, что он пошел в армию добровольно уже будучи подающим немалые надежды аспирантом какого-то крутющего вуза.
Как-то на стрельбище ротный неслышно подошел сзади и долго стоял, наблюдая за результатами. Меня всегда бесило, когда за спиной кто-то находился, а поэтому тут же прекратил стрельбу и обернулся.
Понимающе улыбнувшись одними уголками губ, Ефремов спросил:
- Стрелять любишь?
- Угу, - согласился я.
- А ведь ты должен не просто стрелять, сынок! Ты должен стрелять, чтобы убить. Убить врага или того, кого считаешь своим врагом. Вбей себе в башку, что он чужой, он просто мишень, цель, а иначе ты не сможешь сделать это.
А сам факт свершения выстрела! Когда автомат непокорно-упруго бьется в твоих руках, выбрасывая опасные граммы свинца в сочетании с облаком сгорающих пороховых газов... Фантастика!
Уже сама опасность оружия внушала мне как владельцу смертоносного чуда уважение и трепет. "Черт возьми, - взволнованно думал я. - Я держу в своих руках не просто автомат, а чью-то жизнь, которую могу забрать в любой момент".
Я чувствовал оружие, как опытный муж чувствует настроение жены, всегда зная, когда именно нажать на спусковой крючок, безошибочно улавливая момент, когда цель оказывалась в зоне поражения.
Мое самозабвенное увлечение не могло пройти незамеченным мимо офицерского состава, а точнее, мимо ротного, старшего лейтенанта Ефремова.
Лейтенант Ефремов был странный тип и живая легенда. Ходили слухи, что он пошел в армию добровольно уже будучи подающим немалые надежды аспирантом какого-то крутющего вуза.
Как-то на стрельбище ротный неслышно подошел сзади и долго стоял, наблюдая за результатами. Меня всегда бесило, когда за спиной кто-то находился, а поэтому тут же прекратил стрельбу и обернулся.
Понимающе улыбнувшись одними уголками губ, Ефремов спросил:
- Стрелять любишь?
- Угу, - согласился я.
- А ведь ты должен не просто стрелять, сынок! Ты должен стрелять, чтобы убить. Убить врага или того, кого считаешь своим врагом. Вбей себе в башку, что он чужой, он просто мишень, цель, а иначе ты не сможешь сделать это.