JК
Напарник чародея :: Сташефф Кристофер
Страница: 332 из 343Чем ты защитишься от нас, Волшебного Народца?
Послышался смех, и в темноте возникло кольцо из смеющихся эльфских рожиц, в колпачках с колокольчиками. Эльфы кружили хоровод и пестрели разноцветной одеждой. Аудитория же состояла из шутов и клоунов.
Фокскорт не мог устоять на ногах: пол под ним качался. Один раз он буквально перевернулся через голову, а Сола все смеялась и смеялась, прижав руку ко рту, по щекам ее катились слезы.
А позади придворные лихорадочно отмахивались мечами, у которых вырастали крылья и цыплячьи головы. Головы тут же начинали негодующе пищать. Рыцарям все время приходилось поддерживать бронированные штаны, которые непрерывно спадали, а пехотинцы скользили на раздавленных фруктах, перезрелых персиках и сливах, которые бросали им под ноги шуты. Зал дрожал от смеха.
– Что болит, милорд? – спросил кто-то. – Поди приступ подагры обуял?
– Спокойной ночи, дурной рыцарь! – кричал другой. – Если не можешь держаться на ногах, ложись в постель!
– Но он и там не удержится! – ответил третий голос.
А четвертый крикнул:
– Почему ты упал, сэр Боркас? Подражаешь своему господину?
– Да он барахтается!
– Нет, барахтается рыба!
– Да, у него отросли плавники и хвост!
– Кто уронил графа? – послышался новый голос. Ему ответили:
– Граф упал сам!
– Нет, вот он встает!
– Да из него считалка не получится!
– Значит, можно не обращать на него внимание?
Побледнев от унижения и ярости, граф отступил к рядам своих приближенных.
Послышался смех, и в темноте возникло кольцо из смеющихся эльфских рожиц, в колпачках с колокольчиками. Эльфы кружили хоровод и пестрели разноцветной одеждой. Аудитория же состояла из шутов и клоунов.
Фокскорт не мог устоять на ногах: пол под ним качался. Один раз он буквально перевернулся через голову, а Сола все смеялась и смеялась, прижав руку ко рту, по щекам ее катились слезы.
А позади придворные лихорадочно отмахивались мечами, у которых вырастали крылья и цыплячьи головы. Головы тут же начинали негодующе пищать. Рыцарям все время приходилось поддерживать бронированные штаны, которые непрерывно спадали, а пехотинцы скользили на раздавленных фруктах, перезрелых персиках и сливах, которые бросали им под ноги шуты. Зал дрожал от смеха.
– Что болит, милорд? – спросил кто-то. – Поди приступ подагры обуял?
– Спокойной ночи, дурной рыцарь! – кричал другой. – Если не можешь держаться на ногах, ложись в постель!
– Но он и там не удержится! – ответил третий голос.
А четвертый крикнул:
– Почему ты упал, сэр Боркас? Подражаешь своему господину?
– Да он барахтается!
– Нет, барахтается рыба!
– Да, у него отросли плавники и хвост!
– Кто уронил графа? – послышался новый голос. Ему ответили:
– Граф упал сам!
– Нет, вот он встает!
– Да из него считалка не получится!
– Значит, можно не обращать на него внимание?
Побледнев от унижения и ярости, граф отступил к рядам своих приближенных.