Золотой мираж   ::   Привалихин Валерий

Часто его тут можно найти. Дома недалеко стоят, где раньше лагерная обслуга жила. Там обретается.

– Один?

– Один.

– Удивительно. Один, надзирателем был – и всё живой, – нарочно громко, так чтобы в лагере было слышно, сказал Зимин.

– Тише ты, пойдем. – Спутник потянул Зимина за рукав брезентовой куртки. – Ну его. От греха... Перекусим, чаю попьем.

Уступая просьбе, Зимин пошел к ручью, к лошадям.

– Ты ешь, мне расхотелось, – сказал, останавливаясь у костерка.

– Мне тоже. – Засекин выплеснул из котелка заваренный пахучим смородинным листом кипяток, ногой сдвинул в ручей горящие угольки и, не мешкая, снарядил лошадей. Явно он спешил убраться от лагеря.

– У «Индианы» поедим, – сказал, трогаясь.

– Отшельница какая-нибудь, что ли? – спросил Зимин.

Засекин обернулся, лицо его посветлело в щедрой улыбке.

– Вот ты ученый, а не знаешь. Отшельница. Мотоцикл это! Колчаком еще брошенный. Английский, кажется.

– А-а, вон что, – глядя на уплывающие из виду строения «Свободного», сказал Зимин. Тоже улыбнулся, спросил: – А в лагере давно барак и кухня сгорели?

– Не помню. При зеках еще. Чуть ли... Нет, не помню. Брат все знает. Писал об этом лагере в газету. И Мироныч в ответ тоже написал. Зато, говорит, кирпичи прочные делали. Не как сейчас. Зря не сажали, издевательств и битья не было, голода тоже, никто не помирал, кроме как своей собственной смертью, а тех хоронили в гробах.

– М-да...