JК
Золотой треугольник :: Леблан Морис
Страница: 197 из 227Мы с вами отправимся туда, и я вам отсчитаю первый миллион…
— Вы говорите, что деньги были на барке?
— Да.
— Четыре миллиона?
— Да.
— Ну, тогда этот миллион я не принимаю за уплату.
— Но почему же? Вы что, с ума сошли?
— Совсем нет. Но он и так принадлежит мне.
— Что такое? Да объясните же мне, наконец! — разозлился Симон.
— Эти четыре миллиона уже принадлежат мне, и потому дать мне хотя бы один из них вы не можете.
Симон пожал плечами.
— Вы бредите!
— Повторяю: они принадлежат мне! Вашим тайником служили четыре тома старого путеводителя по Парижу. Но только вместо страниц там были банковские билеты на четыре миллиона.
— Вы лжете! Лжете!
— Нет, не лгу. Посмотрите, книга лежит вон там, на полке.
— Вор! — вне себя закричал Симон, грозя доктору кулаком. — Разбойник!
— Вовсе нет! И вы убедитесь сейчас, как несправедливы, — спокойно возразил доктор. — Я уже говорил вам, что госпожа Мозгранем одаривала меня изредка своими милостями и, вот в один из таких моментов она мне сказала: «Мой друг, на память обо мне, после моей смерти — а я чувствую, что проживу недолго — я дарю тебе все, что ты найдешь в моей комнате…».
— Согласитесь, — продолжал невозмутимо доктор, — что я имел все основания считать каюту на барке, где она жила перед смертью, комнатой, принадлежавшей ей.
Симон почти не слушал его. В его изобретательном мозгу зародился новый адский план.
— Вы говорите, что деньги были на барке?
— Да.
— Четыре миллиона?
— Да.
— Ну, тогда этот миллион я не принимаю за уплату.
— Но почему же? Вы что, с ума сошли?
— Совсем нет. Но он и так принадлежит мне.
— Что такое? Да объясните же мне, наконец! — разозлился Симон.
— Эти четыре миллиона уже принадлежат мне, и потому дать мне хотя бы один из них вы не можете.
Симон пожал плечами.
— Вы бредите!
— Повторяю: они принадлежат мне! Вашим тайником служили четыре тома старого путеводителя по Парижу. Но только вместо страниц там были банковские билеты на четыре миллиона.
— Вы лжете! Лжете!
— Нет, не лгу. Посмотрите, книга лежит вон там, на полке.
— Вор! — вне себя закричал Симон, грозя доктору кулаком. — Разбойник!
— Вовсе нет! И вы убедитесь сейчас, как несправедливы, — спокойно возразил доктор. — Я уже говорил вам, что госпожа Мозгранем одаривала меня изредка своими милостями и, вот в один из таких моментов она мне сказала: «Мой друг, на память обо мне, после моей смерти — а я чувствую, что проживу недолго — я дарю тебе все, что ты найдешь в моей комнате…».
— Согласитесь, — продолжал невозмутимо доктор, — что я имел все основания считать каюту на барке, где она жила перед смертью, комнатой, принадлежавшей ей.
Симон почти не слушал его. В его изобретательном мозгу зародился новый адский план.