Золотой треугольник   ::   Леблан Морис

Тогда…

— Тогда, — перебила его женщина, — пусть принесут только воды…

Краска понемногу приливала к ее щекам, губы порозовели, и на них играла милая улыбка.

— Теперь вам лучше, мамаша Коралия? — спросил капитан, когда она отпила несколько глотков воды.

— Гораздо лучше…

— Ну и слава Богу! А между тем минуты, пережитые там, были ужасны! Теперь, молодцы, вы можете поздороваться с вашей мамашей! Думали ли вы, когда она укрывала вас одеялом и поудобнее взбивала подушки, что вам придется ухаживать за ней?

Солдаты окружили мамашу Коралию, и всем она горячо пожимала руки.

— Как твоя нога, Рибрак?

— Не болит больше, матушка.

— А твое плечо, Ватинель?

— Совсем зажило, матушка.

— А ты как, Пуляр, а ты, Жорис?

Она была, видимо, взволнована тем, что видит всех их. Патриций Бельваль воскликнул:

— Ах, мамаша Коралия, вы, кажется, плачете. Вот этим-то вы и завоевали наши сердца. Когда мы корчились от боли, то видели, как из ваших глаз капали крупные слезы, и они-то и заставляли нас сдерживаться… Так только матери плачут о детях, мамаша Коралия.

— Я плакала еще больше, видя, что вы сдерживаетесь, чтобы не заставить меня страдать.

— Ну, зато теперь не надо плакать… Мы любим вас так же, как вы любите нас. Улыбнитесь, мамаша Коралия. А вот и Я-Бон пришел, он-то всегда смеется.

Молодая женщина быстро поднялась.

— Думаете, ему удалось их поймать? — тревожно спросила она.

— Что значит «думаю»? Я приказал Я-Бону привести хоть одного из них, и он приведет.