JК
Золотой треугольник :: Леблан Морис
Страница: 97 из 227 — Я не буду рассказывать вам обо всем, скажу только, что посетил два места: мэрию и сербское консульство.
— Стало быть, вы все еще думаете, что это может касаться моей матери?
— Да… Я отыскал акт о ее смерти. Ваша мать умерла 14 апреля 1895 года.
— Та же дата, что и на могиле?
— Да.
— Но это не ее имя, Патриций. Мою мать звали Луизой! Так, по крайней мере, называл ее отец…
— Ее имя Луиза-Коралия, графиня Одолявич…
Она прошептала, поникнув головой:
— Моя мать… Значит, это она была убита, за нее я молилась в часовне…
— Да, за нее, Коралия, и за моего отца. Его звали Арман-Патриций Бельваль. Я нашел его имя в мэрии на улице Друо. Он умер 14 апреля 1895 года.
Бельваль был совершенно прав, говоря, что на прошлое пролился свет. Он установил, что надпись на могиле касается его отца и ее матери, убитых в один и тот же день. Но кем? Какие мотивы руководили убийцей?
— Я задался вопросом, кому принадлежит тот дом. В мэрии я узнал, что за него платит нотариус, который живет на авеню д'Опера. Я отправился туда, и оказалось…
На минуту он замолчал, а потом продолжал:
— Оказалось, что этот дом был куплен двадцать лет назад моим отцом. Два года спустя он умер. После его смерти все имущество было распродано, а дом куплен неким Симоном Диодокисом, греческим подданным…
— Это он! — воскликнула Коралия. — Диодокис фамилия Симона…
— Значит, — невозмутимо продолжал Бельваль, — Симон был другом моего отца. Именно он был назначен моим опекуном.
— Стало быть, вы все еще думаете, что это может касаться моей матери?
— Да… Я отыскал акт о ее смерти. Ваша мать умерла 14 апреля 1895 года.
— Та же дата, что и на могиле?
— Да.
— Но это не ее имя, Патриций. Мою мать звали Луизой! Так, по крайней мере, называл ее отец…
— Ее имя Луиза-Коралия, графиня Одолявич…
Она прошептала, поникнув головой:
— Моя мать… Значит, это она была убита, за нее я молилась в часовне…
— Да, за нее, Коралия, и за моего отца. Его звали Арман-Патриций Бельваль. Я нашел его имя в мэрии на улице Друо. Он умер 14 апреля 1895 года.
Бельваль был совершенно прав, говоря, что на прошлое пролился свет. Он установил, что надпись на могиле касается его отца и ее матери, убитых в один и тот же день. Но кем? Какие мотивы руководили убийцей?
— Я задался вопросом, кому принадлежит тот дом. В мэрии я узнал, что за него платит нотариус, который живет на авеню д'Опера. Я отправился туда, и оказалось…
На минуту он замолчал, а потом продолжал:
— Оказалось, что этот дом был куплен двадцать лет назад моим отцом. Два года спустя он умер. После его смерти все имущество было распродано, а дом куплен неким Симоном Диодокисом, греческим подданным…
— Это он! — воскликнула Коралия. — Диодокис фамилия Симона…
— Значит, — невозмутимо продолжал Бельваль, — Симон был другом моего отца. Именно он был назначен моим опекуном.