Зона особого внимания   ::   Алтынов Сергей Евгеньевич

– Не сбежит, – еще более уверенно произнес оперативник и продолжил: – Во-первых, он дал слово, а во-вторых, незачем ему бежать!

– Неужто так тюрьму любит? – вступил в беседунаходящийся рядом молодой капитан из «Факела».

– А он выйдет через четыре дня, – ответил майор, пуская элегантные дымовые колечки, и тут же спросил: – Сегодня какое число?

– Двадцатое, – почти одновременно произнесли спецназовцы.

– Ну, точно. – Майор был невозмутим. – А двадцать четвертого он выходит. Это он сам со своим адвокатом так рассчитал и заявил следователю. А слово у него… – опер на минуту задумался, – недаром у блатных поговорка ходит: «Слово Маршала – закон!»

– Пацаны! Мне дали мало времени, поэтому быстро и по делу. – Маршал стоял в тесном кольце зеков рядом с Сашей Токарем и Варламом. – Что тут у вас?

Слово взял Саша:

– Маршал, вертухаи и активисты завалили Тунгуса…

– Что он отдал концы, я знаю. – Голос законника звучал бесстрастно, как у мирового судьи, человека мудрого и потому справедливого. – Мне сообщили, что Тунгус умер от сердечного приступа. Это был мой хороший кореш, и я знал, что сердце у него всегда сильно шалило. Так ты говоришь, менты и актив приложили к этому руки?

– ДПНК [3] Скворцов придрался к нему не по делу и укатал в карцер. А потом явился туда пьяный с прапорами Барановым и Черненко, да еще пятеро красноповязочников к ним примазались. С восьми вечера до половины одиннадцатого гнули Тунгуса. Он их посылал все время, пацан из хозобслуги слышал, ну а те мочили Пашу дубьем, а потом притащили противогаз, напялили на башку и стали шланг пережимать.