JК
Звезда волхвов :: Веста А.
Страница: 24 из 336От душного тепла парника и ее долгожданной близости стронулось сердце и загудело в костях.
– Ну что, боярыня, скоро?
– Не скоро, боярин... Отпусти, увидят, – шутливо отмахивалась Алена.
Севергин вынул из ее ладони колючий символ семейного счастья и захрустел.
Вдвоем они вернулись в горницу. На столе шуршал упаковками Рыжик. Кот по кличке Якудза, дергая усатой мордой, уминал ветчину.
– Кот скребет на свой хребет! Кыш! – прикрикнул Егор и замер, пораженный.
У окна на толстых бельевых веревках покачивалась расписная зыбка. Перед отъездом в Москву он собрал ее из липовых дощечек, дугами вывел торцы и «оплавил» края. Ожидая его возвращения, Алена разрисовала «лодейку» добродушными конями и задумчивыми райскими сиринами. «Душа прилетает из Ирия, потому и всякий младенец глаголет на ангельском языке...» – вспомнил Севергин «бабкино предание».
– Говорят, что качание в зыбке развивает вестибулярный аппарат, – с робкой улыбкой объясняла Алена свою материнскую причуду. – Новгородцы и поморы приучались к шторму еще с колыбели...
– А мы в космонавты будем готовить! – Егор с нежностью посмотрел на жену. – Художница ты моя!
Пять лет назад Алена приехала в Сосенцы реставрировать «старину», да так и осталась. И случай такой – не диво, и до нее приезжали за лаптями и прялками дамы тонкого вкуса, искусствоведы из Москвы и Питера, и в здешнем таинственном пейзаже, в заповедной глуши, открывали доселе неведомое.
– Ну что, боярыня, скоро?
– Не скоро, боярин... Отпусти, увидят, – шутливо отмахивалась Алена.
Севергин вынул из ее ладони колючий символ семейного счастья и захрустел.
Вдвоем они вернулись в горницу. На столе шуршал упаковками Рыжик. Кот по кличке Якудза, дергая усатой мордой, уминал ветчину.
– Кот скребет на свой хребет! Кыш! – прикрикнул Егор и замер, пораженный.
У окна на толстых бельевых веревках покачивалась расписная зыбка. Перед отъездом в Москву он собрал ее из липовых дощечек, дугами вывел торцы и «оплавил» края. Ожидая его возвращения, Алена разрисовала «лодейку» добродушными конями и задумчивыми райскими сиринами. «Душа прилетает из Ирия, потому и всякий младенец глаголет на ангельском языке...» – вспомнил Севергин «бабкино предание».
– Говорят, что качание в зыбке развивает вестибулярный аппарат, – с робкой улыбкой объясняла Алена свою материнскую причуду. – Новгородцы и поморы приучались к шторму еще с колыбели...
– А мы в космонавты будем готовить! – Егор с нежностью посмотрел на жену. – Художница ты моя!
Пять лет назад Алена приехала в Сосенцы реставрировать «старину», да так и осталась. И случай такой – не диво, и до нее приезжали за лаптями и прялками дамы тонкого вкуса, искусствоведы из Москвы и Питера, и в здешнем таинственном пейзаже, в заповедной глуши, открывали доселе неведомое.