JК
Звезда волхвов :: Веста А.
Страница: 261 из 336 – Такой монах был, но сейчас его нет.
– Где же он?
– Переведен в другую обитель. Я уже передал его паспорт и дело.
– В какую именно?
– По монастырским правилам место сие должно сохранятся в тайне...
– Скажите, а как его гражданская фамилия?
Настоятель открыл пухлую книгу, похожую на гроссбух, и прочитал:
– Барятинский. Николай Васильевич Барятинский.
По дороге домой Севергин вспомнил о своем обещанье и позвонил Порохью. Но автоответчик на квартире немца доложил, что коллекционер отбыл в Германию. Егор наговорил краткое сообщение о найденных им следах Барятинского и, словно стыдясь самого себя, торопливо спрятал мобильник в карман.
Усадьба встретила Егора настороженной тишиной. Белка испуганно цокала в ветвях, не узнавая хозяина. Едва переставляя ноги, Севергин поплелся искать жену. Он даже удивился, что может смотреть в ее глаза с выражением почти предельной честности. Он обнял ее виновато и поцеловал с особым покаянным чувством, как святыню, и она ответила робкой доверчивой улыбкой.
«Ничего, отработаю... каждую минуту с той, с ней, отработаю», – твердил себе Севергин. Едва приехав, он кинулся чистить коровник, в мыслях затевая сотни подвигов, равных Геракловым.
– Где же он?
– Переведен в другую обитель. Я уже передал его паспорт и дело.
– В какую именно?
– По монастырским правилам место сие должно сохранятся в тайне...
– Скажите, а как его гражданская фамилия?
Настоятель открыл пухлую книгу, похожую на гроссбух, и прочитал:
– Барятинский. Николай Васильевич Барятинский.
По дороге домой Севергин вспомнил о своем обещанье и позвонил Порохью. Но автоответчик на квартире немца доложил, что коллекционер отбыл в Германию. Егор наговорил краткое сообщение о найденных им следах Барятинского и, словно стыдясь самого себя, торопливо спрятал мобильник в карман.
Усадьба встретила Егора настороженной тишиной. Белка испуганно цокала в ветвях, не узнавая хозяина. Едва переставляя ноги, Севергин поплелся искать жену. Он даже удивился, что может смотреть в ее глаза с выражением почти предельной честности. Он обнял ее виновато и поцеловал с особым покаянным чувством, как святыню, и она ответила робкой доверчивой улыбкой.
«Ничего, отработаю... каждую минуту с той, с ней, отработаю», – твердил себе Севергин. Едва приехав, он кинулся чистить коровник, в мыслях затевая сотни подвигов, равных Геракловым.