JК
Овсяная и прочая сетевая мелочь за осень 2002 года :: Автор неизвестен
Страница: 152 из 179Так Ефим называл подобные выбросы овечьих особей.
Запись в блокнот:
"Особенность новых биосистем в том, что овцы подходят на роль катализаторов кибернетического перерождения мира".
Особое внимание Ефима привлекла тощая овечка по кличке Милка. Хозяйка суматошная бабка с другого конца деревни повязывала любимице красную тряпку на шею, чтобы издалека отличать от других овец. Ефим справедливо полагал, что волки могут пойти на этот цвет более охоче, чем на любой другой. Hо бабка упрямо отстирывала платок.
Ефим любил свою работу, относился к постижению овцами зеленых стебельков весьма добродушно, размышляя о превратностях метаболизма живых существ.
Ефим улыбнулся, затянулся папиросой, деловито сплющив картонный мундштук с двух сторон, отчего получился некий заменитель фабричного фильтра нехитрый прием, заставляющий менять поляризацию метафизической сущности дыма.
Итак, ситуация выглядит необычно.
С одной стороны, естественный выброс четырех овечек из стада, а с другой - Ефим, стоящий посреди лужайки с папиросой в зубах.
Сейчас я, отпив из чайной чашки и затянувшись сигаретой с фильтром, задумался о потребности Ефима к созерцанию мира. Мне показалось, что я излишне много себе позволяю, создавая текст, могущий оторвать занятых людей от дел, украду миг чьей-то реальности. И лишь судьба Ефима, брошенного мною посреди поля с папиросой в руке, заставляет тоскливо продолжать рассказ.
Запись в блокнот:
"Особенность новых биосистем в том, что овцы подходят на роль катализаторов кибернетического перерождения мира".
Особое внимание Ефима привлекла тощая овечка по кличке Милка. Хозяйка суматошная бабка с другого конца деревни повязывала любимице красную тряпку на шею, чтобы издалека отличать от других овец. Ефим справедливо полагал, что волки могут пойти на этот цвет более охоче, чем на любой другой. Hо бабка упрямо отстирывала платок.
Ефим любил свою работу, относился к постижению овцами зеленых стебельков весьма добродушно, размышляя о превратностях метаболизма живых существ.
Ефим улыбнулся, затянулся папиросой, деловито сплющив картонный мундштук с двух сторон, отчего получился некий заменитель фабричного фильтра нехитрый прием, заставляющий менять поляризацию метафизической сущности дыма.
Итак, ситуация выглядит необычно.
С одной стороны, естественный выброс четырех овечек из стада, а с другой - Ефим, стоящий посреди лужайки с папиросой в зубах.
Сейчас я, отпив из чайной чашки и затянувшись сигаретой с фильтром, задумался о потребности Ефима к созерцанию мира. Мне показалось, что я излишне много себе позволяю, создавая текст, могущий оторвать занятых людей от дел, украду миг чьей-то реальности. И лишь судьба Ефима, брошенного мною посреди поля с папиросой в руке, заставляет тоскливо продолжать рассказ.