JК
Человек, рисующий синие круги :: Варгас Фред
Страница: 29 из 256Для женщины Кристиана была далеко не глупа, даже, пожалуй, хитра, вот только слишком привержена некоторым предрассудкам. Жаль, конечно, но это не страшно, ведь такой недостаток вполне простителен, и не стоит желать невозможного. К тому же однажды, восемь лет назад, в его жизни уже была одна женщина – невероятная, блестящая, непредсказуемая, с нежнейшей кожей, ее звали Камилла.
Ее настроение мгновенно менялось от глубочайшей серьезности до полнейшего легкомыслия; дома у нее жила удивительно глупая обезьянка уистити по имени Ричард Третий. Камилла выводила ее пописать на улицу и всем прохожим, выражавшим неудовольствие, объясняла: «Ричарду Третьему нельзя писать дома».
От обезьянки пахло апельсинами – странно, ведь она наотрез отказывалась их есть. Иногда Ричард Третий забирался на Жан-Батиста или Камиллу и делал вид, будто ищет у них блох; на его мордочке появлялось выражение сосредоточенности, а движения лапок были на диво аккуратными и точными. Потом все втроем они почесывались, расправляясь с невидимыми жертвами на своих запястьях.
Но однажды любимая малышка Адамберга ушла. Он, профессиональный сыщик, конечно, не растерял своих способностей и мог добраться до нее; он искал ее целый год, бесконечно долгий год, а потом сестра ему сказала: «Ты не имеешь права, оставь ее в покое». – «Моя любимая малышка»,– повторил Адамберг. «Тебе хотелось бы снова ее увидеть?» – спросила сестра. Только ей, младшей из пяти его сестер, он позволял безнаказанно говорить о его малышке.
Ее настроение мгновенно менялось от глубочайшей серьезности до полнейшего легкомыслия; дома у нее жила удивительно глупая обезьянка уистити по имени Ричард Третий. Камилла выводила ее пописать на улицу и всем прохожим, выражавшим неудовольствие, объясняла: «Ричарду Третьему нельзя писать дома».
От обезьянки пахло апельсинами – странно, ведь она наотрез отказывалась их есть. Иногда Ричард Третий забирался на Жан-Батиста или Камиллу и делал вид, будто ищет у них блох; на его мордочке появлялось выражение сосредоточенности, а движения лапок были на диво аккуратными и точными. Потом все втроем они почесывались, расправляясь с невидимыми жертвами на своих запястьях.
Но однажды любимая малышка Адамберга ушла. Он, профессиональный сыщик, конечно, не растерял своих способностей и мог добраться до нее; он искал ее целый год, бесконечно долгий год, а потом сестра ему сказала: «Ты не имеешь права, оставь ее в покое». – «Моя любимая малышка»,– повторил Адамберг. «Тебе хотелось бы снова ее увидеть?» – спросила сестра. Только ей, младшей из пяти его сестер, он позволял безнаказанно говорить о его малышке.