JК
Пропал чародей :: Сташефф Кристофер
Страница: 159 из 280Граф? Он бессилен! И еще бессильней он станет в час, когда заклятие мое достигнет всей ужасной силы! Он, даже он не сможет устоять, и Грогат-великан падет передо мною! Его повергну я, и на коленях поползет разбойник, взывая о пощаде, чтоб лишиться боли, словно вертел раскаленный, пронзающей его! Никто не устоит, я в прах повергну всех!
Грегори замер, не мигая уставившись на колдуна.
– И начну с тебя, деточка, – палец старика указал на Корделию.
– Вы не посмеете! – вспышка ярости опалила Магнуса, в одно мгновение все его чувства превратились в ненависть и сосредоточились на старом колдуне. В потоке эмоций сплелись злость Джеффри, страх и ужас Корделии.
– Нашел! – вскрикнул Грегори, и в то же мгновение его братья и сестра увидели умение старого колдуна, умение концентрации мысли и внушения боли. И вместе с этим они почувствовали память о страданиях и ужасе, который испытали сотни животных, малых и больших. И это еще сильней подхлестнуло детскую ярость, и этот страх и ненависть вдвойне обратились на колдуна, бесконечный вопль и ужас Корделии ударили в его мозг, многократно усиленные напором братьев, забились в висках, пронизывая мозг болью, которую он сам же и выпестовал. Вопль старика превратился в хриплый, животный визг – и оборвался. Его тело напряглось, руки сжались так, что ногти впились в ладони, спина выгнулась, на мгновение он замер – и опал кучей мятого тряпья.
В комнате наступила тишина. Наконец Корделия дрожащим голосом спросила:
– Он... он?..
Грегори пристально смотрел на тело старика.
– Его сердце остановилось.
– Мы убили его! – в страхе вскрикнула Корделия.
– Тем лучше! – отрезал Джеффри.
– Нет! – вмешался Магнус.
Грегори замер, не мигая уставившись на колдуна.
– И начну с тебя, деточка, – палец старика указал на Корделию.
– Вы не посмеете! – вспышка ярости опалила Магнуса, в одно мгновение все его чувства превратились в ненависть и сосредоточились на старом колдуне. В потоке эмоций сплелись злость Джеффри, страх и ужас Корделии.
– Нашел! – вскрикнул Грегори, и в то же мгновение его братья и сестра увидели умение старого колдуна, умение концентрации мысли и внушения боли. И вместе с этим они почувствовали память о страданиях и ужасе, который испытали сотни животных, малых и больших. И это еще сильней подхлестнуло детскую ярость, и этот страх и ненависть вдвойне обратились на колдуна, бесконечный вопль и ужас Корделии ударили в его мозг, многократно усиленные напором братьев, забились в висках, пронизывая мозг болью, которую он сам же и выпестовал. Вопль старика превратился в хриплый, животный визг – и оборвался. Его тело напряглось, руки сжались так, что ногти впились в ладони, спина выгнулась, на мгновение он замер – и опал кучей мятого тряпья.
В комнате наступила тишина. Наконец Корделия дрожащим голосом спросила:
– Он... он?..
Грегори пристально смотрел на тело старика.
– Его сердце остановилось.
– Мы убили его! – в страхе вскрикнула Корделия.
– Тем лучше! – отрезал Джеффри.
– Нет! – вмешался Магнус.