Человек Чубайса   ::   Прашкевич Геннадий

- Он плеснул коньяку в какую-то крошечную рюмку из тяжелого стекла и оглядел меня: - Чтобы иметь хорошие сборы, надо самолично воспитать,а иногда даже перевоспитать большое стадо баранов. Понимаешь, о чем я?..

Я кивнул.

- Пьешь в меру, это хорошо. И Костю-козла правильно припугнул, (все-то он знал, скотина). - Оно, конечно, с Шуркой получилось нехорошо, но в нашем деле всякое бывает. Ты это помни. Каждый за себя, один Бог за всех. Все ходим под Богом. - И, помолчав, добавил: - Считай, ты в команде.

Я поднялся.

Мне очень хотелось спросить, когда и где будут хоронить Шурку, но я не решился. Правда, в дверях Филин меня остановил:

- Шуркины вещи у тебя остались?

- Какие вещи? - не понял я.

- Он ничего не оставил?

- Мне? Да когда? - ответил я, но врать не стал: - Оставил, впрочем. Ну, пятьсот баксов. Это точно. Выдал вроде как подъемные.

- Капусту можешь не возвращать, - разрешил Филин. - А еще?

- Ну, джип. Я пока на Шуркином джипе езжу.

Филин долго смотрел на меня. Потом двумя пальцами протянул бумагу. Я правильно угадал: доверенность на Шуркин джип.

- Спасибо, - сказал я и вышел.

Все в тот вечер было как в сухом тумане.

В зале кипело веселье. Я кому-то нахамил, меня и Юху выставили. Плешивый Долган нас где-то бросил, исчез и конкретный Толян. Подумаешь, с женой не очень ладно... Счастливо не схваченные ментами, на случайном "жигуленке" мы добрались до старого профессорского дома и там продолжили тяжелую и бессмысленную попойку. Подумаешь, неважно с головой... Юха орал, сопел, веселился во всю, как попугай, хлопал себя по пустым карманам.