Enigma   ::   Харрис Роберт

Пак скороговоркой упомянул о каких-то расшифровках старых депеш, но Джерихо, загипнотизированный присутствием на его месте постороннего, потерял нить разговора ипрервал Паковского.

— Извини, Пак. Ты о чем?

— Я говорил, что мы узнаем содержание шифровки через двадцать минут после ввода. Акула полностью читаема вплоть до среды, до смены метеокода. Так , что теперь у нас ничего не осталось. Кроме истории. — Вяло улыбнувшись, потрепал Джерихо по плечу. — Пойдем покажу.

Когда шифроаналитик полагал, что нащупал возможность расшифровать сообщение, его догадка посылалась из барака на проверку бомбочкой. И если он оказывался достаточно искусным или везучим, то через час или через день бомбочка, проделав миллион преобразований, раскрывала настройку Энигмы. Эта информация передавалась из машинных отсеков обратно в дешифровочный зал.

Этот зал из-за шума загнали в дальний конец барака. Но Джерихо трескотня машин нравилась. Это были звуки удачи. Самые худшие воспоминания сохранились о ночах, когда в здании царила тишина. Дюжину английских дешифровочных машин типа «X» переделали для копирования действий немецкой Энигмы. Это были большие громоздкие устройства — пишущие машинки с роторами, штепсельным коммутатором и цилиндром, — за которыми сидели ухоженные дебютантки.

Бакстер, доморощенный барачный марксист, проповедовал теорию, согласно которой служащие Блетчли (в большинстве своем женщины) подразделялись, как он выражался, по образцу «английского классового строя».