Бедные люди   ::   Достоевский Федор Михайлович

.. видел я его, как он от

вас выходил. Видный, видный мужчина; даже уж и очень видный мужчина. Только

все это как-то не так, дело-то не в том именно, что он видный мужчина, да и

я-то теперь как-то сам не свой. Только вот как же мы будем теперь письма-то

друг к другу писать? Я-то, я-то как же один останусь? Я, ангельчик мой, все

взвешиваю, все взвешиваю, как вы писали-то мне там, в сердце-то моем все это

взвешиваю, причины-то эти. Я уже двадцатый лист оканчивал переписывать, а

между тем эти происшествия-то нашли! Маточка, ведь вот вы едете, 111 так и

закупки-то вам различные сделать нужно, башмачки разные, платьице, а вот у

меня, кстати, и магазин есть знакомый в Гороховой; помните, как я вам еще

его все описывал. Да нет же! Как же вы, маточка, что вы! ведь вам нельзя

теперь ехать, совершенно невозможно, никак невозможно. Ведь вам нужно

покупки большие делать, да и экипаж заводить. К тому же и погода теперь

дурная; вы посмотрите-ка, дождь как из ведра льет, и такой мокрый дождь, да

еще... еще то, что вам холодно будет, мой ангельчик; сердечку-то вашему

будет холодно! Ведь вот вы боитесь чужого человека, а едете. А я-то на кого

здесь один останусь? Да вот Федора говорит, что вас счастие ожидает

большое... да ведь она баба буйная и меня погубить желает. Пойдете ли вы ко

всенощной сегодня, маточка? Я бы вас пошел посмотреть.