Бедные люди   ::   Достоевский Федор Михайлович

Книжку вашу, полученную мною 6-го сего месяца, спешу возвратить вам и

вместе с тем спешу в сем письме моем объясниться с вами. Дурно, маточка,

дурно то, что вы меня в такую крайность поставили. Позвольте, маточка:

всякое состояние определено всевышним на долю человеческую. Тому определено

быть в генеральских эполетах, этому служить титулярным советником; такому-то

повелевать, а такому-то безропотно и в страхе повиноваться. Это уже по

способности человека рассчитано; иной на одно способен, а другой на другое,

а способности устроены самим богом. Состою я уже около тридцати лет на

службе; служу безукоризненно, поведения трезвого, в беспорядках никогда не

замечен. Как гражданин, считаю себя, собственным сознанием моим, как

имеющего свои недостатки, но вместе с тем и добродетели. Уважаем

начальством, и сами его превосходительство мною довольны; хотя еще они

доселе не оказывали мне особенных знаков благорасположения, но я знаю, что

они довольны. Дожил до седых волос; греха за собою большого не знаю.

Конечно, кто же в малом не грешен? Всякий грешен, и даже вы грешчы, маточка!

Но в больших проступках и продерзостях никогда не замечен, чтобы этак против

постановлений что-нибудь или в нарушении общественного спокойствня, в этом я

никогда не замечен, этого не было; даже крестик выходил - ну да уж что! Все

это вы по совести должны бы были знать, маточка, и он должен бы был знать;

уж как взялся описывать, так должен бы был все знать.