JК
Уроки на скамейке :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 180 из 233Вернее хочу, но что-то не пускает. Или боюсь? Сама не пойму. Давай вернемся назад?
? Ну, ты даешь! Если больная, то отведу тебя назад. А если нет, так чего капризничать? – возмутился Толян.
– Я никогда не капризничаю! На меня напал беспричинный страх. И боль в груди. Боль – как страдание. Будто душа плачет и просит чего-то, – сердито возразила я.
– Раньше такое случалось? – уже спокойнее спросил он.
– Нет. Давай все-таки вернемся. А вдруг я и вправду заболела?
? Ты не можешь идти?
? Ноги идут, душа не хочет.
? Ну не хочешь, тогда один пойду. Я же тебя не заставляю! К своей маме иду, – резко добавил Толян и отвернулся.
? Не сердись. Пересилю себя, – пообещала я.
И только мы повернули на дорогу, ведущую к работе его мамы, болезненное возбуждение пропало, исчез страх, перестало болеть в груди. Будто ничего со мной и не происходило. Я шла и думала: «Чего зря Толика рассердила? Надо было перетерпеть боль молчком».
Мама обняла сына, похлопала меня по плечу и мы пошли на квартиру. Еще издали услышали крики, вопли, матерную брань. Лицо Толяна скривилось и сделалось маленьким.
? Беги за милиционером, – крикнул он мне.
Я помчалась за угол, где на перекрестке стоял постовой, и принялась умолять его помочь разобраться со скандалом. Он ответил, что в семейные дела не вмешивается. Надо писать заявление….
Вернулась назад. А там вопли, ругань. Сбежались соседи.
? Ну, ты даешь! Если больная, то отведу тебя назад. А если нет, так чего капризничать? – возмутился Толян.
– Я никогда не капризничаю! На меня напал беспричинный страх. И боль в груди. Боль – как страдание. Будто душа плачет и просит чего-то, – сердито возразила я.
– Раньше такое случалось? – уже спокойнее спросил он.
– Нет. Давай все-таки вернемся. А вдруг я и вправду заболела?
? Ты не можешь идти?
? Ноги идут, душа не хочет.
? Ну не хочешь, тогда один пойду. Я же тебя не заставляю! К своей маме иду, – резко добавил Толян и отвернулся.
? Не сердись. Пересилю себя, – пообещала я.
И только мы повернули на дорогу, ведущую к работе его мамы, болезненное возбуждение пропало, исчез страх, перестало болеть в груди. Будто ничего со мной и не происходило. Я шла и думала: «Чего зря Толика рассердила? Надо было перетерпеть боль молчком».
Мама обняла сына, похлопала меня по плечу и мы пошли на квартиру. Еще издали услышали крики, вопли, матерную брань. Лицо Толяна скривилось и сделалось маленьким.
? Беги за милиционером, – крикнул он мне.
Я помчалась за угол, где на перекрестке стоял постовой, и принялась умолять его помочь разобраться со скандалом. Он ответил, что в семейные дела не вмешивается. Надо писать заявление….
Вернулась назад. А там вопли, ругань. Сбежались соседи.