JК
Белое и черное :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 178 из 199С утра по холодку прополола две грядки чеснока и две лука. Потом бабушка вынесла три десятка поздней помидорной рассады, и только я опустила первый саженец в лунку, как до моего слуха долетели трели незнакомой птички. Осторожно приподнялась. Смотрю, бабушка замерла в напряженном, восторженном внимании. «Соловей! – тихо и радостно прошептала она. – На вишне, что у малины. Как душу растревожил!»
На тоненькой веточке сидела маленькая серенькая изящная птичка и с удовольствием на все лады, будто по заказу исполняла различные мелодии. Мы стояли и улыбались. Удивительное тепло разливалось по телу от пения птахи. Весь мир казался добрым и прекрасным.
Когда соловушка улетел, нежные трепетные чувства сразу не исчезли, нам работалось радостно и спокойно. Мне хотелось, чтобы ощущение благодати долго-долго не пропадало во мне. Вскоре прилетели мои знакомые жаворонки. Одна птичка суетилась, перелетая с кустов на деревья, а вторая, как всегда, зависая высоко надо мной, пела. Видно они гнездо где-то поблизости свили. Я привыкла к этой семейной паре, и с удовольствием работаю под их аккомпанемент. До обеда они радуют меня, а потом улетают.
Вышел на огород чем-то недовольный пьяный сосед, обложил матом всю свою родню, и весь окружающий мир. Жаворонки улетели. «Как ворон каркнул», – досадливо поморщилась я. «Птички – не люди, долго грубого, противоестественного не терпят. Неужели совсем покинули меня?» – загрустила я.
На тоненькой веточке сидела маленькая серенькая изящная птичка и с удовольствием на все лады, будто по заказу исполняла различные мелодии. Мы стояли и улыбались. Удивительное тепло разливалось по телу от пения птахи. Весь мир казался добрым и прекрасным.
Когда соловушка улетел, нежные трепетные чувства сразу не исчезли, нам работалось радостно и спокойно. Мне хотелось, чтобы ощущение благодати долго-долго не пропадало во мне. Вскоре прилетели мои знакомые жаворонки. Одна птичка суетилась, перелетая с кустов на деревья, а вторая, как всегда, зависая высоко надо мной, пела. Видно они гнездо где-то поблизости свили. Я привыкла к этой семейной паре, и с удовольствием работаю под их аккомпанемент. До обеда они радуют меня, а потом улетают.
Вышел на огород чем-то недовольный пьяный сосед, обложил матом всю свою родню, и весь окружающий мир. Жаворонки улетели. «Как ворон каркнул», – досадливо поморщилась я. «Птички – не люди, долго грубого, противоестественного не терпят. Неужели совсем покинули меня?» – загрустила я.