Белое и черное   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Буфетчица делает вид, что не видит девочку испокойно поворачивается к громко кричащим мальчикам. Теперь девочка растеряно стоит рядом с очередью. На глазах слезы. Она с горькой многозначительной ясностью понимает, что сегодня ей не достанется редкого лакомства. У меня мгновенно портится настроение, и, кроме того, налетает тошнотворная ярость. Колотится сердце. Трясет возмущение. Я иду дальше, и думаю: «Почему не вмешалась, не защитила? Я же не трусиха. Боюсь быть осмеянной наглой буфетчицей, не хочу ублажать ее самолюбия или стыжусь того, что она меня все равно не послушает? Я знаю, что не имею права ей врезать? Раньше я бы все равно полезла на рожон, как говорит бабушка. Почему же теперь не лезу? Я же должна была кричать, требовать…. Ненавижу наглость, подлость!… Обижать маленьких!?… Гнать в шею надо таких буфетчиц…. Дрянь….

Представила себя на месте девочки и еще больше задохнулась жалостью к ней. Полились слезы. Машинально сламываю ветку дуба, тереблю ее в руках, нещадно хлещу себя ею по ногам.

Явилась неожиданная грустная мысль, что за последнее время я сама стала похожей на эту тихоню. Боязнь поступить не так, как требуют родители, не так как ведут себя нормальные, домашние дети сделала меня нерешительной, неуверенной. Мать за каждую ошибку долбит….

Иду дальше. После дождя в колеях грязи по колено. Но я осторожно пробираюсь по тропе, которая вьется между деревьями на обочине дороги. Гляжу, впереди меня посреди огромной лужи стоит маленькая бабуся и недоуменно озирается.