Пробуждение   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

– Посидите, папа, не колготитесь. Молодая на стол подаст, – улыбался отец.

От самогона дедушку немного развезло. Его руки бессильно свесились между колен. Старческие слезы увлажняли глаза и бледные красноватые веки. Он клевал носом и вздрагивал, очнувшись. Рыжий пушистый кот соскользнул с его колен и неожиданно бросился мне под ноги. Я, споткнувшись о мягкий сердито взвизгнувший комок, привычно чертыхнулась. Дедушка, подняв усталую голову, как-то растерянно и неодобрительно произнес: «Черное слово в доме? Не ко времени…». Я устыдилась и быстренько нырнула за простенькую ситцевую портьеру.

После обеда мы стали собираться домой.

– Может, заночевали бы, а? – тихо попросила бабушка.

Она смотрела на нас с болезненной любовью и надеждой.

– Уроки в первую смену.

– Может, пропустит, отличница ведь, догонит.

– Нельзя баловать. Дисциплина всем нужна.

– Приезжайте поскорее.

– Да уж как получится. Не все от меня зависит, – ответил отец, и ударил Чардаша кнутом.

Острый небезразличный взгляд выхватил, а добрая память навечно запечатлела заснеженный двор, замшелую, осевшую, расплывшуюся от времени хату. Долго я видела две фигурки, прижавшиеся друг к другу как единое целое. Потом они превратились в точку и совсем исчезли.

Непонятную глубокую грусть навеяла на меня картина прощания. Я стариков отца почти не знала, а душа заныла.