JК
Пробуждение :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 131 из 261И темные трещины ствола, покрытые бурыми пятнами, добавляли живого в восприятии увиденного. Я рассматриваю разломы, дорисовываю в голове сапоги солдат, прожженные брюки. В изгибе ветвей вижу красивые сильные руки. Вот у этого богатыря нос крупный, лицо грубоватое, мужественное, хотя рот мучительно приоткрыт. А у другого – плотно сжат. Глаз не видно под сеткой прилипших трещин-волос….
Вспомнила деда Яшу. Слезы навернулись. Он тоже был героем, простым, каких много. Стряхнула с себя грусть воспоминаний. Отец тоже воевал. Попрошу его рассказать про войну. Вернулась в хату. На кухне сидел дядя Александр из Луганска. Проездом на денек заскочил повидаться с нашей семьей. С незнакомыми людьми мне всегда проще разговаривать, и я с порога спросила:
– Дядя Саша, что на войне самое страшное?
Он вдруг потемнел лицом и как-то очень быстро, не задумываясь, ответил:
– Своих расстреливать.
И осекся, испуганно взглянув на друга. Я даже присела, так жутко в тишине прозвучали эти слова. Отец не среагировал, видно далеко ушел мыслями. Потом медленно, будто вынимая из глубины души огромную тяжесть, промолвил:
– Исполнять глупые приказы. Видеть, как сотни людей гибнут, и не иметь возможности помочь.
– Тут ты не прав, – мягко сказал дядя Александр, – тем, кто наверху, виднее было. Ты знал ситуацию конкретную, а они задачу всей дивизии решали.
Вспомнила деда Яшу. Слезы навернулись. Он тоже был героем, простым, каких много. Стряхнула с себя грусть воспоминаний. Отец тоже воевал. Попрошу его рассказать про войну. Вернулась в хату. На кухне сидел дядя Александр из Луганска. Проездом на денек заскочил повидаться с нашей семьей. С незнакомыми людьми мне всегда проще разговаривать, и я с порога спросила:
– Дядя Саша, что на войне самое страшное?
Он вдруг потемнел лицом и как-то очень быстро, не задумываясь, ответил:
– Своих расстреливать.
И осекся, испуганно взглянув на друга. Я даже присела, так жутко в тишине прозвучали эти слова. Отец не среагировал, видно далеко ушел мыслями. Потом медленно, будто вынимая из глубины души огромную тяжесть, промолвил:
– Исполнять глупые приказы. Видеть, как сотни людей гибнут, и не иметь возможности помочь.
– Тут ты не прав, – мягко сказал дядя Александр, – тем, кто наверху, виднее было. Ты знал ситуацию конкретную, а они задачу всей дивизии решали.