Пробуждение   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Первый раз война для нас закончилась на направлении Кольский полуостров – Карелия, и мы приняли под охрану границу, а второй раз в сорок пятом.

Позже к Рокоссовскому нас перебросили. В Польше был. Прочесывали банды националистического подполья. К границе их теснили. Как-то ожидали врагов на одной тропинке, а они другой пошли. А связи тогда между заставами никакой не было. Побили они наших пограничников и дальше пошли. Затем мы их догнали и сильно пощипали. Тут подкрепление подошло, и мы их окончательно уничтожили.

Местное население нам помогало. Помню, пацан бежит, кричит, что в клуне (где снопы хранятся) немцы. Окружили их. Они огнем встретили. А у нас спецпатроны были: через один с трассирующими. Я испугался, что хату сожжем, и дал команду перебрать патроны. Стрельбу с соседней заставы услышали и помощь прислали. Закон такой был: выручать. Не хотели немцы сдаваться. Один только живой после боя остался. В Западной Украине воевал. Жестокие там бои шли. Войну закончил капитаном.

Я слушала и удивлялась тому, как скромно, просто и буднично рассказывал офицер о самых тяжелых годах своей жизни.

– Что особенно тронуло Ваше сердце в военные годы? – неуверенно выступила я вперед с вопросом, требовавшим серьезного, может даже жесткого ответа.

Григорий Изосимович задумался, положив красивые руки на колени и немного ссутулившись.

– Самое жуткое – это глаза солдат перед началом атаки. Я знал, внутренне они готовы к бою. А по лицам читал: все прощались с жизнью, семьей, небом, – со всем тем, что дорого им было на земле…. Такое не забывается… – тихо ответил офицер.