Пробуждение   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Конечно, у меня плохо получается, и я часто переживаю, особенно на уроках учителей, которых уважаю. Помню, как во время объяснения нового материала я пыталась определить, на каком расстоянии от глаза должен находиться мой палец, чтобы полная фигура учителя скрылась за ним полностью? И вдруг увидела глаза Петра Ивановича. Взгляд большого, доброго, обиженного ребенка! Он так неожиданно тронул меня, что от стыда за свое поведение нахлынули слезы, и я до конца урока сидела пригвожденная к парте. А печальный взгляд Юлии Николаевны, обращенный к Кольке, не выучившему простую теорему, содержал и боль за него, и обиду за себя, и неудовлетворенность уроком, и еще бурю многих сложных, непонятных мне чувств. О них говорила каждая складочка ее лица, каждая морщинка вокруг усталых глаз. Колька не мог выдержать ее осуждающего, и в то же время сочувственного выражения лица, и отвернулся к стенке. Мне было стыдно за него, и я тоже присмирела.

Мне многое прощают за отличную учебу, но как учителя умудряются прощать Кольку-двоечника? Почему не кричат, не выгоняют? Понимают, что не дурак и, повзрослев, возьмется за ум? А про меня что думают? Сочувствие меня убивает больше ругани.