JК
Пробуждение :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 72 из 261Я слишком шустрая и на язык резкая, а Лиля медлительна и в движениях, и в мыслях, но зато вдумчивая, рассудительная, серьезная. Девочки объяснили нашу дружбу просто: ваши родители – учителя.
Я не вникала в глубину этой фразы и восприняла ее однозначно. Правда, Валя Гандлер как-то уточнила:
– Куда нам, лапотным!
Я опять поняла ее впрямую и возразила:
– У Зойки котлеты каждое воскресенье, а у нас только по праздникам.
Лиля тогда увела разговор в другое русло, а позже объяснила мне, что дети учителей для многих как другая каста, потому что мы учимся, как правило, отлично и нам часто завидуют.
– Так вот почему мне права на промашку не дают! За плохое поведение и в классе, и дома больше других достается. Я думала потому, что моя мать такая строгая. А для меня все равны, я со всеми одинаковая.
– Не скажи. Станешь ты с двоечником дружить? – Лиля с сомнением покачала головой.
– Нет, но не из-за родителей. Просто мне с таким не интересно.
– А ты знаешь, Паша Сигаев мне в любви признался и плакал, когда я сказала, что мне другой мальчик нравится.
– Я бы с ним даже разговаривать не стала. Он к четырнадцати годам только пять классов закончил, – фыркнула я пренебрежительно.
– Зря ты так. Паша такой же человек, как мы с тобой, и его чувства надо уважать. У него такая нежная и добрая душа? Я не встречала мальчика лучше него, – старательно пыталась разрушить мою непоколебимость во взглядах на дружбу подруга.
Я не вникала в глубину этой фразы и восприняла ее однозначно. Правда, Валя Гандлер как-то уточнила:
– Куда нам, лапотным!
Я опять поняла ее впрямую и возразила:
– У Зойки котлеты каждое воскресенье, а у нас только по праздникам.
Лиля тогда увела разговор в другое русло, а позже объяснила мне, что дети учителей для многих как другая каста, потому что мы учимся, как правило, отлично и нам часто завидуют.
– Так вот почему мне права на промашку не дают! За плохое поведение и в классе, и дома больше других достается. Я думала потому, что моя мать такая строгая. А для меня все равны, я со всеми одинаковая.
– Не скажи. Станешь ты с двоечником дружить? – Лиля с сомнением покачала головой.
– Нет, но не из-за родителей. Просто мне с таким не интересно.
– А ты знаешь, Паша Сигаев мне в любви признался и плакал, когда я сказала, что мне другой мальчик нравится.
– Я бы с ним даже разговаривать не стала. Он к четырнадцати годам только пять классов закончил, – фыркнула я пренебрежительно.
– Зря ты так. Паша такой же человек, как мы с тобой, и его чувства надо уважать. У него такая нежная и добрая душа? Я не встречала мальчика лучше него, – старательно пыталась разрушить мою непоколебимость во взглядах на дружбу подруга.