JК
Солнце светит всем :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 14 из 416Потом как дробинка в пустой коробке тупо застучала в висках единственная мыслишка: “Какие еще непонятные изощренные (как говорит сестра Люся) пакости не применет сейчас свалить на меня мать?” В данную минуту, разумеется, я пеклась только о себе. Мое лицо приняло такой вид, будто я хотела извиниться за все свое проживание в этом доме, будто я своим отчаянием пыталась искупить перед матерью страшную вину. (Я постоянно чувствовала себя ребенком, пролившим чернила на белую праздничную скатерть. А тут такая ярость в глазах матери!) Поэтому я с очень вежливым заученным выражением испуганно ответила:
– Пятна с вчерашнего вечера.
– Как это случилось?
Голос матери при этом вздрогнул.
– Я не знала, что останутся следы, – бестолково пробормотала я первое, что пришло в голову, сквозь нервную дрожь, пытаясь собрать все слова воедино, чтобы сформулировать разумное объяснение.
– Тебе больно? – ласково-зловещим тоном неумолимо продолжала допрашивать мать.
А в глазах смесь тоски, горькое ожидание.
Вопрос застал меня врасплох.
– Нет, – недоуменно ответила я, опять не поняв, к чему она клонит.
– А еще где-нибудь есть следы? – гневно выдохнула мать, указывая на юбку.
Лицо ее побелело. Оно-то и не позволяло мне перейти определенную черту, я не могла грубить. Не было ни желания, ни решимости возражать. «Ни к селу, ни к городу ее расспросы. Чего насела? Не боюсь ее. Хуже первого детдома не бывает. Пережила его и тут выдержу….
– Пятна с вчерашнего вечера.
– Как это случилось?
Голос матери при этом вздрогнул.
– Я не знала, что останутся следы, – бестолково пробормотала я первое, что пришло в голову, сквозь нервную дрожь, пытаясь собрать все слова воедино, чтобы сформулировать разумное объяснение.
– Тебе больно? – ласково-зловещим тоном неумолимо продолжала допрашивать мать.
А в глазах смесь тоски, горькое ожидание.
Вопрос застал меня врасплох.
– Нет, – недоуменно ответила я, опять не поняв, к чему она клонит.
– А еще где-нибудь есть следы? – гневно выдохнула мать, указывая на юбку.
Лицо ее побелело. Оно-то и не позволяло мне перейти определенную черту, я не могла грубить. Не было ни желания, ни решимости возражать. «Ни к селу, ни к городу ее расспросы. Чего насела? Не боюсь ее. Хуже первого детдома не бывает. Пережила его и тут выдержу….