Солнце светит всем   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

А сомною она как жандарм. Мне иногда хочется ей сказать: «Вот возьму и сделаю какую-нибудь гадость, раз вы все равно считаете меня дрянью, и тогда не обидно будет выслушивать оскорбления». Чего она на пустом месте волнуется? – спрашивала я подругу, продолжая обижаться на мать.

– Может, в ее жизни были какие-то печальные моменты, от которых она теперь хочет оградить тебя, – спокойно объяснила Лиля.

– Пуганая ворона куста боится? – зло съязвила я.

– Остынь. У каждого человека свой характер. Взрослого не перевоспитаешь. Может, когда вырастешь, ты будешь такая же?

– Нет, я буду понимать своих детей и подробно, по-дружески растолковывать непонятное! Почему ты лучше меня понимаешь взрослых? – грустно спросила я подругу.

– У меня две старших сестры. Мама часто беседует с ними, а я на ус мотаю, – засмеялась Лиля.

– Тебе повезло. Твоя мать никогда не ругается, – вздохнула я.

– Моей маме проще. Она не работает, только домашнее хозяйство ведет. А твоя мать на работе держит себя в руках, но очень устает, нервы у нее на пределе. Дома ей хочется расслабиться, – а тут ты с фокусами.

– Но я же не нарочно! Я не зловредная. И не такие уж серьезные мои проступки, чтобы так грубо меня обругивать. Я не обижаюсь, когда достается за дело. Наказание должно соответствовать «преступлению», – пошутила я горько.

Я не во всем согласилась с Лилей, но все-таки мне стало легче. Мы обнялись и пошли провожать друг друга: от ее дома к моему, потом назад….