Солнце светит всем   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Водитель приглушил мотор, выскочил на дорогу и, вспоминая весь алфавит, занялся обследованием места аварии, непредставляя, в чем же он так досадно просчитался, и откуда на него свалились неприятности. Моих друзей как ветром сдуло, но шофер успел понять, что ветки – шалость детей. Сгоряча он схватил палку и кинулся за виновниками своего несчастья, но поскользнулся, шмякнулся оземь, прокатился на спине и ухнул в ту же яму. Теперь из нее в тишину ночи неслись эпитеты трехэтажного оформления. Я представила себе человека в мокрой, склизлой одежде, с ободранными руками, лицом, и горький стыд за наши безобразия приковал меня на месте. Жалость, к ни в чем не повинному дяде, не отпускала. Мне обязательно надо было знать, что все закончится хорошо. Я спряталась тут же у дороги за деревом. Шофер кое-как выбрался из глиняного плена, сел на ступеньку кабины и жадно закурил. Свет от горящей спички, зажатой в грязных ладонях со скрюченными от холода пальцами, на мгновение осветил измученное лицо пожилого человека. Он уже не матерился, а, привалившись спиной к теплой кабине, счищал палкой с одежды липкую грязь и удрученно бурчал себе под нос: «Чертова яма! Сукины дети! Вот подлость какая!» Тяжелые вздохи доносились все реже и реже. И только надсадный кашель разрывал тишину. Потом он втиснулся в кабину и долго умащивался в ней.

А я в это время предавала самоуничтожению свою неуверенность и неспособность предотвратить опасную ситуацию. Жгучее желание помочь не находило практического выхода.