JК
Солнце светит всем :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 237 из 416В отделе культуры работает. Особенная женщина. Вокруг нас все больше простые люди живут.
В тот вечер я нашел его под лестницей. Сидели в темноте. Он молча плакал. Потом сказал:
– Он на этот раз не пугал маму…. Я выстрелил, когда он занес над нею топор…. Не помню, как ружье сорвал с гвоздя…. А если бы не спас?…
Кого винить в несчастье? Ник готов был руки на себя наложить. Оправданий не искал. Его оправдали. Но он сам себя судит, съедает, уничтожает. Он не видел тогда выхода из жуткой ситуации, но все равно только себя винит в гибели отца. Не может понять, как руку поднял на отца, считает себя убийцей. Не представляет, как жить с этим дальше….
– А ты любишь своего отца? – спросила я тихо после затянувшейся паузы.
– Обожаю до потери пульса. Мать земная, а он – небожитель. Голоса никогда не повысит. Восторженная душа. Ласковый, фантазер. От него в моей жизни праздники. Я в него пошел.
Но один раз произошло непонятное. Лупу я нашел. Настоящую, большую. Толстое такое стекло. Носился с ней как с писаной торбой. А друг мой Колька Бакланов в овраге старый ржавый пистолет раскопал. Разнеможный! И стал он предметом моих грез. Коля предложил меняться. Мне жалко было терять лупу. Я долго мучался, но все же решился. Получил пистолет, отмочил в керосине, шкуркой наждачной почистил и показал отцу. И представляешь, не поверил отец, что я поменялся. Говорит: «Никогда не ври». Задохнулся я от обиды. Даже не стал ничего доказывать. Слезы готовы были брызнуть из глаз.
В тот вечер я нашел его под лестницей. Сидели в темноте. Он молча плакал. Потом сказал:
– Он на этот раз не пугал маму…. Я выстрелил, когда он занес над нею топор…. Не помню, как ружье сорвал с гвоздя…. А если бы не спас?…
Кого винить в несчастье? Ник готов был руки на себя наложить. Оправданий не искал. Его оправдали. Но он сам себя судит, съедает, уничтожает. Он не видел тогда выхода из жуткой ситуации, но все равно только себя винит в гибели отца. Не может понять, как руку поднял на отца, считает себя убийцей. Не представляет, как жить с этим дальше….
– А ты любишь своего отца? – спросила я тихо после затянувшейся паузы.
– Обожаю до потери пульса. Мать земная, а он – небожитель. Голоса никогда не повысит. Восторженная душа. Ласковый, фантазер. От него в моей жизни праздники. Я в него пошел.
Но один раз произошло непонятное. Лупу я нашел. Настоящую, большую. Толстое такое стекло. Носился с ней как с писаной торбой. А друг мой Колька Бакланов в овраге старый ржавый пистолет раскопал. Разнеможный! И стал он предметом моих грез. Коля предложил меняться. Мне жалко было терять лупу. Я долго мучался, но все же решился. Получил пистолет, отмочил в керосине, шкуркой наждачной почистил и показал отцу. И представляешь, не поверил отец, что я поменялся. Говорит: «Никогда не ври». Задохнулся я от обиды. Даже не стал ничего доказывать. Слезы готовы были брызнуть из глаз.