Солнце светит всем   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

– Если я виновата, то прошу прощения и помалкиваю. Чего сдуру пузыриться? Меня злит только то, что за баловство мне влетает больше чем другим. Манера у многих такая – больше требований предъявлять к детям учителей. Я психую, но «осаживаю» себя. Знаешь, учителя часто прощают нашу несдержанность, – вздохнула я, искренне сожалея о своем беспокойном характере.

И тут же рассмеялась:

– Мне знакомая студентка рассказывала, что ее друзья злому преподавателю математики Михаилу Викторовичу Федосееву галоши гвоздями к полу прибили. Он их в углу на входе в аудиторию оставлял, когда на лекцию приходил. Тот преподаватель одни тройки и двойки на экзаменах ставил и студентов стипендии лишал. Потом ему еще гроб с доставкой на дом прислали. Он не обиделся, только сказал: «Пригодится». Ему уже семьдесят лет тогда было.

– Видать, он с юмором, – хохотнула Лена.

– Да, такой «юморист», что каждый год один-два студента из-за него в психушку попадали, – сердито фыркнула я.

– Ух, я бы ему задала! Никому не спускаю обиды!

– А я злиться долго не могу, а ненавидеть вообще не умею. Мне один мальчишка сказал, что я вроде бы «ни рыба, ни мясо».

– А ты его, дурака, больше слушай, – засмеялась Лена.

Чувствую, беседа увядает.

– Ой, Лен, мне пора. До свидания, – заторопилась я.

– Пока, – кивнула она в ответ и опрокинулась в мягкую луговую траву.







ВОРЫ







Возвращаюсь домой от сестры Люси. Меня догоняет Оля из параллельного класса.