JК
Лестница надежд :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 11 из 670От восхищения матушкой-природой расширяется моя душа, делается легкой, открытой радости и всему прекрасному. Я хочу всем безоблачного счастья! Я люблю мир, в котором живу! Я – его величество Принцесса! Впрочем, как и любая девчонка в царстве Красоты и Добра!…
Почему я люблю осень? Весна будоражит, бездумно влечет куда-то, а осень мудрая, богатая, основательная, чудная, глубоко и высоко романтичная….
Приятные глупые мысли! У меня отличное настроение! Сажусь на скамейку, дирижирую сама себе руками, пою «… И тот, кто с песней по жизни шагает….», «Дорогая моя столица, золотая моя Москва!», выбиваю пальцами на желтой доске маршевую дробь. Весело! Выпростала из-под скамейки ноги, вскочила, кружусь от восторга! Сначала перед глазами поплыли деревья, потом в голове завертелось легко и приятно. Села, закрыла глаза.
«… Мир полон чудных грез…
И мне так хорошо и просто! …»
Дома бросила портфель в прихожей и направилась в зал. На пороге растерянно остановилась и жарко смутилась. Голый, в мыльной пене, отец стоял ко мне спиной и торопливо рылся в шкафу. «Что ищет, чего нервничает?» – удивилась я, в вялом недоумении разглядывая его белое в черных с проседью волосах полноватое, мешковатое тело. «Не красавец. Не самое приятное зрелище. И чего мать ревнует такого?» – безразлично и заторможенно подумала я. Но, почувствовав неловкость, осадила себя: «Нельзя быть злюкой. О родном отце, наверное, так бы не сказала».
Почему я люблю осень? Весна будоражит, бездумно влечет куда-то, а осень мудрая, богатая, основательная, чудная, глубоко и высоко романтичная….
Приятные глупые мысли! У меня отличное настроение! Сажусь на скамейку, дирижирую сама себе руками, пою «… И тот, кто с песней по жизни шагает….», «Дорогая моя столица, золотая моя Москва!», выбиваю пальцами на желтой доске маршевую дробь. Весело! Выпростала из-под скамейки ноги, вскочила, кружусь от восторга! Сначала перед глазами поплыли деревья, потом в голове завертелось легко и приятно. Села, закрыла глаза.
«… Мир полон чудных грез…
И мне так хорошо и просто! …»
Дома бросила портфель в прихожей и направилась в зал. На пороге растерянно остановилась и жарко смутилась. Голый, в мыльной пене, отец стоял ко мне спиной и торопливо рылся в шкафу. «Что ищет, чего нервничает?» – удивилась я, в вялом недоумении разглядывая его белое в черных с проседью волосах полноватое, мешковатое тело. «Не красавец. Не самое приятное зрелище. И чего мать ревнует такого?» – безразлично и заторможенно подумала я. Но, почувствовав неловкость, осадила себя: «Нельзя быть злюкой. О родном отце, наверное, так бы не сказала».