JК
Лестница надежд :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 116 из 670Ох, задам вам перцу!… Как отвечать, так сразу язык проглатываешь и в тварь бессловесную превращаешься. Не канючь. Собери последние крохи разума и приготовься отвечать. Лень тебя сгубила. И душа, и тело обленились, вот и говоришь наобум. Не стыдно?
Я не оборачиваюсь, чтобы выяснить, кому предназначаются «комплименты».
Опять сухой гневный крик: «Приспичило? Сбежать намылился! Это только предлог!»
Слышу бурное несогласие класса. Я гляжу на злое грозное лицо учительницы, на смешные белые завитки на макушке, совсем не вяжущиеся с ее возрастом и вяло пытаюсь понять причину ее недовольства. Речь «Аси», перенасыщенная руганью, произносимой нудным бесцветным голосом не трогает.
– Не маленький, потерпишь до конца урока, – донесся теперь уже визгливый голос, обращенный к Грише.
Забегая немного вперед, скажу, что все в школе знали о его плохом здоровье.
Гриша бледнеет, ежится и опускает голову к парте. Староста заступается:
– Ася Петровна, Гриша не хулиган. Раз просит, значит, ему надо выйти.
– Я давала тебе слово? В адвокаты нанялась? Ну-ка, защитница, марш в угол. Поучись молчать.
– Иногда человеком надо быть, – пробурчала я так, чтобы учительница услышала.
– Напрашиваешься на беседу с родителями? Устрою! – огрызнулась «Селитра».
– Гриш, уйди без разрешения, – шепчет Яша.
Но тот еще сильнее вжался в парту, и только поднятая рука с чуть подрагивающими пальцами медленно качалась.
Я не оборачиваюсь, чтобы выяснить, кому предназначаются «комплименты».
Опять сухой гневный крик: «Приспичило? Сбежать намылился! Это только предлог!»
Слышу бурное несогласие класса. Я гляжу на злое грозное лицо учительницы, на смешные белые завитки на макушке, совсем не вяжущиеся с ее возрастом и вяло пытаюсь понять причину ее недовольства. Речь «Аси», перенасыщенная руганью, произносимой нудным бесцветным голосом не трогает.
– Не маленький, потерпишь до конца урока, – донесся теперь уже визгливый голос, обращенный к Грише.
Забегая немного вперед, скажу, что все в школе знали о его плохом здоровье.
Гриша бледнеет, ежится и опускает голову к парте. Староста заступается:
– Ася Петровна, Гриша не хулиган. Раз просит, значит, ему надо выйти.
– Я давала тебе слово? В адвокаты нанялась? Ну-ка, защитница, марш в угол. Поучись молчать.
– Иногда человеком надо быть, – пробурчала я так, чтобы учительница услышала.
– Напрашиваешься на беседу с родителями? Устрою! – огрызнулась «Селитра».
– Гриш, уйди без разрешения, – шепчет Яша.
Но тот еще сильнее вжался в парту, и только поднятая рука с чуть подрагивающими пальцами медленно качалась.