Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Это был не первый пробный камешек в наших отношениях, высветивший несхожесть наших характеров и взглядов. После размолвки я старалась избегать Дмитрия, а он, напротив, искал встреч, вел себя более ли менее пристойно, не смущаясь, пытался вести непринужденные разговоры, жаловался, что тоска заела.

Как-то я задержалась в школе. Выхожу, а он стоит у ворот грустный, заиндевелый. Сначала молча шел за мной, потом свою биографию стал рассказывать: «Отца немцы танками разорвали,… бабушка молоком поила, а бутылка из-под керосина была …. В войну и после бедовали сильно. Горько жилось. Сестренка умерла…. Мать замуж вышла, отчим их сына тоже Димой назвал… назло». Я понимала, что на жалость берет, но не прогнала. Таким несчастным он выглядел! Так вместе и дошли до моего дома.

Другой раз на мосту догнал, когда я со станции шла. В любви начал объясняться. Я ему:

– Но я же не люблю тебя! И тут уж ничего не поделаешь.

А он мне:

– Моей любви хватит на двоих!

– Давай, раз и навсегда выясним наши отношения. Твоя любовь скучней осеннего дождливого вечера, она обесценена твоими обманами и разбавлена моими обидами. В ней нет радости, – грубо возразила я, больше не желая слушать его глупые речи.

А он шантажировать начал. Залез на перила моста и говорит:

– Сейчас вниз брошусь, разобьюсь об лед. Ты виновата будешь.

Его слова были для меня как пена или накипь. Они не затрагивали души. Хотела ему ответить, что за каждого дурака не собираюсь отвечать, да увидела грустные, преданные, собачьи глаза. Растерялась. Жалко его стало.