Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Но и то, при условии, что обе стороны по доброму согласию борются, а не из мести.

– Хватит философствовать, – прервал меня долговязый, жилистый пучеглазый Леонид.– Ты, говорят, стихами здорово шаришь? Как это у тебя получается?

Медлительный нерасторопный безнадежно вульгарный, но добрый и безобидный Леонид обычно произносил около клуба в компании девчат незатейливые шуточки с тупой торжественностью циника. Тем и запомнился мне.

Я обрадовалась приятной теме разговора и объяснила:

– Для этого меня что-то должно поразить или очень обрадовать. Встречи с умными людьми волнуют. Иногда непонятное случается: пару несущественных фраз скажет малознакомый человек, а в душе подъем возникает и хочется всем улыбаться.

– Не довелось мне видеть таких людей, – снисходительно усмехнулся Дмитрий.

При этом он непостижимым образом стал похожим на дружков. Превратился в другого, незнакомого мне человека. «Странная, неприятная метаморфоза произошла с ним!» – подумала я про себя, но вслух высказалась сдержанно.

– Значит, мимо прошел, не почувствовал. Или не там искал. Радиоприемники бывают с различным порогом чувствительности, и души людей так же различаются, – недовольно возразила я. – Ты знаешь, что душа может улыбаться?

– Я не подвержен мечтательности. Фантазерка ты! – расхохотался Дима.

– Жаль, что не понимаешь, – обиделась я на его фамильярную, уничижительную манеру в разговоре со мной при своих друзьях.

– Не всем дано летать.