JК
Лестница надежд :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 2 из 670Одна женщина сетовала на зятя, что пьет, другая – на невестку, за то, что та купила себе дорогие туфли на высоком каблуке. «… И перед кем хвостом вертит?» К мужчине подошла женщина и пристает с расспросами. Он отмахивается. Она снова что-то объясняет ему, а потом громко спрашивает:
– Мелкую картошку оставите себе на посадку?
– На взлет! – раздраженно отвечает мужчина и выходит из очереди.
«Доняла!» – думаю я про себя и опять оглядываю очередь скучающим взглядом. Прислушалась к беседе матери с Еленой Николаевной, учительницей литературы из детского дома. Они говорили о том, что пятеркой в каждой школе оценивается разный уровень знаний. Еще о том, что в классах по тридцать пять учеников, а хотелось бы иметь по двадцать….
Веселый смех Елены Николаевны снова заставил меня «настроить уши-локаторы».
– Работала я тогда в детдоме первый год. К детям относилась строго, но по-сестрински. Споры их разрешала справедливо, играла с ними в спортивные игры, а перед сном рассказывала истории из своего грустно-веселого детства. Жила я с директрисой в одной комнате. Ей тогда еще не достроили дом. По вечерам мы делали ремонт в детдоме, стирали одежду детей, потому что на мизерную зарплату не могли найти прачку.
Полюбила я Татьяну Николаевну за ее врожденную жизнерадостность. Она – чудо, которое никогда не гаснет, не тускнеет. Ее сердце всегда настеж открыто для детей и никогда не скудеет. При ней не стыдно обнажить свою душу.
– Мелкую картошку оставите себе на посадку?
– На взлет! – раздраженно отвечает мужчина и выходит из очереди.
«Доняла!» – думаю я про себя и опять оглядываю очередь скучающим взглядом. Прислушалась к беседе матери с Еленой Николаевной, учительницей литературы из детского дома. Они говорили о том, что пятеркой в каждой школе оценивается разный уровень знаний. Еще о том, что в классах по тридцать пять учеников, а хотелось бы иметь по двадцать….
Веселый смех Елены Николаевны снова заставил меня «настроить уши-локаторы».
– Работала я тогда в детдоме первый год. К детям относилась строго, но по-сестрински. Споры их разрешала справедливо, играла с ними в спортивные игры, а перед сном рассказывала истории из своего грустно-веселого детства. Жила я с директрисой в одной комнате. Ей тогда еще не достроили дом. По вечерам мы делали ремонт в детдоме, стирали одежду детей, потому что на мизерную зарплату не могли найти прачку.
Полюбила я Татьяну Николаевну за ее врожденную жизнерадостность. Она – чудо, которое никогда не гаснет, не тускнеет. Ее сердце всегда настеж открыто для детей и никогда не скудеет. При ней не стыдно обнажить свою душу.