Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

«Гады, конечно, никогда не переводились, но может ты все-таки преувеличиваешь? Твое озлобленное сердце просто не замечает хорошего», – осторожно предположила я. – Я тоже часто бываю обруганная запуганная одинокая, но если быть честной до конца, уже понимаю, что часто даже самые простые слова отца мне кажутся оскорбляющими, унижающими мой независимый непокорный нрав. Мои страдания усугубляются тем, что нельзя обнаруживать своих чувств. Я уже пытаюсь приучать себя к мысли, что не стоит свои проблемы разглядывать через увеличительное стекло своей излишней чувствительности, что пора избавляться от детских идеалистический иллюзий. Конечно, пока плохо получается.

Ты тоже не откладывай жизнь на потом, отвлекайся, учись всему, что может предоставить детдом. И все будет чин чином. Недаром же народная мудрость утверждает: «Сделай, чтобы понять». Не все из книжек можно получить. Я не чураюсь любых взрослых дел еще из самолюбия. Стараюсь доказать, что мы, девчонки, ни в чем не уступаем мальчишкам.

Я остановилась, пытаясь подобрать для своих рассуждений более мягкие слова:

– Ты знаешь, я против наказаний и до сих пор ненавижу тех, кто меня избивал. Но один взрослый недавно рассказал мне странную историю из своего детдомовского детства: «…как отхлестал его на рынке воспитатель, поймав на воровстве, как бил в ярости, со слезами бессилия и обиды, что весь труд пошел насмарку, что словами не смог научить. И только тогда, тринадцатилетним мальчиком, он впервые задумался о своем поведении, о заботливом, добром воспитателе.