Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

А после думаю: «Может и к лучшему, что растерялась? Кому нужны мои «снаряды» правды?» А все равно злюсь, что за дурочку держат. Я же понимаю, что лгут. Давно убедилась, что детское предчувствие почти всегда безошибочно как тонкий собачий нюх.

Почему меня пытаются представить глупее, чем я на самом деле? Наверное, считают, что по доверчивой слепоте позволю себя обманывать. Презираю таких и сторонюсь. Конечно, по-настоящему прозорливые люди бывают только в старости, но и детей надо тоже уважать, не ущемлять, не принижать их достоинства. Послушай, Лен, а ты для чего сочиняешь? – не сдержала я своего любопытства, хотя боялась спугнуть хлынувшее широким потоком откровение подруги.

– Должно же быть место, где мы с Сашей всегда счастливы, где честность и любовь – понятия непреложные! – не задумываясь, выпалила Лена, сопровождая ответ неистовой жестикуляцией. – Я пишу о серьезном уморительным языком и мой Саша, читая, покатывается со смеху. Он начинен юмором. С ним я чувствую себя вполне непринужденно.

Последние слова она произнесла с интонацией, с которой говорят только слова любви.

– Мне тоже не выпало счастья «познать полную неограниченную любовь родителей – единственную великую совершенную радость для ребенка». (Слова Юлии Николаевны!) Сознание этого ложится на меня непосильным бременем, обида часто сушит рот, нестерпимо подавляет, но и, пройдя все ступени отчаяния, я стараюсь не сетовать на прошлое, пытаюсь учиться жить в реальном мире: становлюсь осмотрительней, стараюсь быть всегда настороже, потому что не знаю, откуда ждать подвоха.