Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Но как-то посмотрела на себя со стороны, посмеялась над собой и вдруг почувствовала, будто исцелилась! Не надолго, конечно. Но как здорово мне было в тот момент! Понимаешь, мое будущее в моей голове. Ну и в руках, конечно, – уверенно подвела я итог своих рассуждений.

– Ты думаешь, что у меня глухая и слепая, сухая, одичавшая душа, что я злая? Пойми, иногда одна неприятность может перечеркнуть все хорошее, что было до того. Губы детдомовцев часто шепчут «убью», «ненавижу» не на кого-то конкретно, а вообще, на гадкую жизнь. Когда меня обидят, я, в основном, не плачу, только думаю, думаю …. Иногда с кулаками готова броситься на обидчика. Трудно все время быть взнузданной, с натянутыми вожжами. Мне воспитательница как-то сказала: «Наплачешься еще! По тебе тюрьма скучает!». Почему у нас часто наказания страшнее проступка?

– Наверное, потому, что некоторые воспитатели не умеют быть снисходительными. А может, работа им не по душе, – предположила я.

На миг глаза Лены вспыхнули злобой. Она беспощадным голосом заявила:

– Наплевать мне на воспитательницу. Я все равно докажу, что она не права. Не стану плясать под чужую дудку. Спокон века не кланялась никому! В институт поступлю. Пусть воспитательнице стыдно будет! Тяжел детдомовский хомут. Хочется, чтобы хотя бы со слезами, с болью, с нервами, но любили, чтобы не мучила сердце злая тоска. И врем мы в основном от стыда, страха и неуверенности. У меня даже на бесшабашность накладывается страх и злость.