Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Мне никто не мешает, потому что по большей части я вожусь по хозяйству одна. К тому же физическая работа – хорошее лекарство от нервов, от душевной суеты, – объяснила я спокойно, хотя вопреки уверениям иногда с горечью мечтала о более интересном и радостном времяпрепровождении. – Иногда я замечаю за собой, что с идиотским упорством, доходящим до «героизма», колю дрова. Другим это может показаться дуростью, а я испытываю удовлетворение. Может упорство – черта моего характера, а работа – прибежище радости? Не знаю. К тому же, желание быстрее выполнить работу и в короткий срок редко выпадающего свободного времени, почитать, поучиться как можно большему, дисциплинирует и мысли, и поступки. При этом появляется масса благоприобретенных чувств и мыслей.

Но домашняя работа бесконечна, вот в чем загвоздка. Поэтому мне остается поощрять в себе и использовать неодолимую потребность погружаться в мир фантазий. Мой, постоянно подавляемый семьей, врожденный неоправданный оптимизм часто протискивается на уроках и переменках в форме бунтарства или даже обыкновенного запоздалого детского баловства. «Отгремев», я корю себя, смущаюсь, а дома пытаюсь трудом бороться с нежелательными проявлениями излишней энергии, трудом же «замаливаю грехи». А они снова и снова возникают, как весенняя трава, – рассмеялась я.

– Я такого же пошиба. А некоторые мои девчонки начинают приспосабливаться, лицемерить. Это меня бесит. Терпеть не могу изворотливых! Они злятся, когда меня хвалят за хорошую работу.