Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Сначала я, глупая, предполагала, что у него слепая губительно-сладкая всепобеждающая страсть из неведомой мне области любви, которая сумасшедшим образом распаляет сердце, и погасить ее нет никакой возможности. Позже поняла – обыкновенное себялюбие.

Не ожидала я от него такой подлости. Примириться не могу. Теперь его слова для меня мало что значат. Я не могу заставить себя относиться к нему снисходительно. Меня утомляет его грубость. Я изнываю от его безоглядности, озадачивает и бесит бездумность. Горько, гадко! Угнетает неспособность хоть что-то изменить в лучшую сторону. Надоели бесконечные напасти! Тоска. Ад одиночества. Вот она, страшная правда жизни. Я слышала, что человек рождается с душой определенного возраста. Может, у меня она сразу взрослой была? – доверительно пробормотала Рита и потупилась.

Я не сдержала своего раздражения от вмиг пробудившегося недовольства собственной семьей, и сердито отозвалась:

– Неправда. Взрослой тебя сделали родители.

– Представляешь, наряжаться стал! Комедия, да и только! Пятью волосинами пытается прикрыть лысину во всю голову. Глупым уродом себя выставляет, – все больше распаляясь, выплескивала накопившиеся обиды Рита. – Мама говорила, что если женщина любит, она не замечает недостатка волос…. Еще одеколоном каждый день на себя фыркает. Глаза сделались наглые надменные презрительные. Разговаривает свысока грозно повелительно. Я для него не дочь, а пустая финтифлюшка. Маме не уступает ни в чем, капризничает, неподатливый даже в мелочах. Гоголем ходит.