Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Для литератора роскошь – это многообразие стилей, направлений, когдаони не самоцель, а способ реализации способностей. Для меня роскошь – воспитывать детей не приказом, а атмосферой. Поэтому здесь работаю.

Все складывается из социального взгляда на предмет нашего обсуждения. Материальное понятие «роскошь» я заменила бы словом «комфорт». После революции, глядя на барские усадьбы, мы думали: «В какой роскоши жили гады!» А теперь говорим «Как жили!», и мечтаем о собственной квартире или даже автомобиле. Роскошь – это дорогая «игрушка». Людей тянет к ней. Это нормально. Русские цари воспринимали роскошь как символ власти. Когда-нибудь увидишь роскошные интерьеры Московского кремля. Византийская традиция великолепия! А европейцы во время экскурсии утверждали, что это не красота, а угроза. Я сама слышала.

– От зависти они так говорили, – засмеялась я.

– А вот Будда сначала уходил из дворца, чтобы решать проблемы народа, а потом отказался от аскетизма и стал искать истину – золотую середину. Роскошь, ко всему прочему, категория красоты, искусства. Красоту надо показывать, к ней надо приучать, не стесняться ее, естественным образом относиться к ней, как к природе.

Русская церковь всегда отличалась богатством убранства, тем самым как бы подчеркивая, что духовная жизнь – это небо и красота, а личная жизнь должна быть скромной. Для нас не приемлема вызывающе-кричащее показное, безвкусное проявление роскоши, как способ утвердить себя.