Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Надо же! Деревня, которую я посетила, всего в двадцати километрах от районного центра, а в ней совсем другой патриархальный мир и хозяйство натуральное! У них даже магазина своего нет. Да и у нас, в районном центре жизнь сильно отличается от городской.

Будет ли в деревенских семьях когда-нибудь так же интересно, как было в семье моей городской подруги Ирины? Скоро ли в наше село «заявится» культура? Война виновата в нищете сел? До войны тоже не сладко было. Бабушка Аня мешки зерна и картошки на себе в город таскала, чтобы детей прокормить.

Может, Вера Николаевна скучная, потому что ей в жизни не повезло? Ни мужа, ни детей. Но у моей городской подружки Вали директриса после войны осталась совсем одна. Так ее и дети, и учителя «мамой Верой» называли. На всех ее добра, ума и энергии хватало….

И все же мне стыдно за свои фокусы на уроках, за излишнюю резвость. Бабушка Аня часто успокаивает меня: «Сожалея о содеянном, ты становимся лучше». «Только у меня пока что-то плохо получается перевоспитываться», – вздохнула я и подняла глаза на Веру Николаевну. Она заунывно и тоскливо тянула свою учительскую лямку. Не завидная у нее доля.





ЛИТЕРАТОР







Мы любили нашу учительницу русского языка за живой, непосредственный, не безразличный характер. Прощали ей грубости, наличие любимчиков. Случалось, что и злились. Она маленькая, как Дюймовочка. Муж ее, любя, «моя четвертинка» называет. Помню, в пятом классе я с места нечетко ответила правило, а Евгения Александровна сразу «вставила мне ерша”:

– Велика фигура, да дура.