Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

– По мне лучшекрасивая сказка, чем гадкая правда, – отрезала Лена, не желая принимать участия в обсуждении моих прожектов.

– Не доросла я ставить серьезные спектакли, а школьные – уже не интересны, – с неподдельной трогательной грустью прошептала я. – Учитель пения говорил, что, чем больше скрыт замысел художника, тем ценнее его произведение. А у меня все нараспашку, все в лоб. Получается, что от глупости.

Лена саркастически засмеялась. Над чем? Над моими мелкими, с ее точки зрения, фантазиями, или над своими, вовсе несбыточными? Продолжать разговор не хотелось. Не клеился он. Со мной такое случилось впервые. Я всегда втайне гордилась своей способностью разговорить кого угодно из подружек. А тут осечка вышла. Почему? Кажется, поняла. Я все о себе и о себе.



Не заметила, как стемнело. Ветер зашелестел сначала осторожно, а потом рванулся, будто тормоза растерял.

– Бежим к нам! – крикнула Лена.

Только мы вскочили под навес, как хлынул дождь. Молодые сосны вокруг детдома склоняли головы до пояса, трясли и размахивали ветвями – руками фантастических чудищ, швыряли шишки на асфальт. Стена дождя окутала весь парк. Она колыхалась, закручивалась и вздыхала, как живое существо. Грозно рокотал гром. Небо то разрывалось своенравными молниями, то смыкалось, словно проглатываясь чернотой. Яркие редкие вспышки позволяли разглядеть сквозь туман дождя лишь торопливые силуэты людей, темные нагромождения домов и деревьев. Сразу похолодало.